Врач делая УЗИ увидел ЭТО в животе беременной и побледнел от ужаса! Одумайся, тебе нельзя рожать!
«А-а-а! » — внезапно простонала Валя, скорчившись от сильнейшей боли. Лицо её покрылось испаренной, руки задрожали, а живот заходил ходуном. «Валечка, что с вами? Вы такая бледненькая! » — испуганно пролепетала худощавая старушка, пришедшая на почту за заказным письмом. Валя трудилась в поселковом почтамте. Именно поэтому все местные жители знали её в лицо, знали и любили за доброту, внимание и участие.
«Всё хорошо», — Клавдия Васильевна. Сумела выдавить из себя Валентина, силой стиснув зубы. Огромных усилий ей стоило улыбнуться и выдать посетительнице почтовый конверт. Две сослуживцы Вали лишь покачали головой, подозрительно глядя на неё заметно округлившийся живот. «Господи, снова рожать собралась? Когда уж нарожается?
«Бабы, бывает, и одного не могут родить, а тут уже целый выводок, и всё никак остановиться не может». Осуждая, шептались женщины. Валя замечала на себе косые взгляды коллег, но не обижалась на них, ведь во многом они были правы. «Зачем мне ещё рожать? » — думала Валя. — Да ещё так мучаться от боли. Такие сильные недомогания во время беременности 36-летняя женщина испытывала впервые, хотя рожать ей не привыкать.
У неё с мужем Филимоном уже трое детей — десятилетний Ванюшка, семилетняя Стеша и пятилетняя Таисия. «Ну, Валюша, что же ты? Я думал, отражались мы с тобой! » — сокрушался Филимон. «Итак, трое деток, да мы в придачу. Надо ребятишек поднимать, денег много требуется, а у тебя зарплата малюсенькая, моя побольше, но на всё не хватает. Как жить-то будем? »
Валя то краснела, то бледнела, а потом дрожащим от слёз голосом спросила, «Так мне что теперь, Филимон, аборт делать? » «Нет, конечно! Ты что, Валюша! » Опомнился Филимон и кинулся успокаивать жену. Понял, что не то брякнул, неправильные слова слетели с языка. Подбежал к жене, нежно обнял, прижал к себе, а потом сказал, «Деток убивать нельзя, не по-божески это, не по-христиански.
Если Бог дал ребенка, нужно с благодарностью принимать этот дар. А с деньгами мы что-нибудь придумаем, всех прокормим и вырастим. Всё будет хорошо, Валечка. Сейчас, вспоминая слова мужа, Валентина с ужасом думала. А может и правда, нужно сделать аборт, пока не поздно. И тут же собственный внутренний голос отчитал её. Да ты что, с ума сошла?
Боли видеть или она испугалась? Бог терпел и нам велел. Терпи. И Валя терпела, как могла. Но боль эта была странная, совсем не такая, какую она знала, когда вынашивала предыдущих детей. Каждый день Валя с ужасом осознавала это и очень, очень боялась. Дурные предчувствия не покидали её. К врачу бы съездить нужно. Она к стыду своему до сих пор этого не сделала.
Таёжный посёлок, в котором Валентина жила с семьёй маленькой, всего тысячи жителей. Даже фельдшера сейчас нет. Молодая девчонка не выдержала суровой жизни, убежала. А нового фельдшера райцентр еще не прислал. Не каждый согласится ехать в такую глухомань. Все норовят остаться в городе. Гинеколога нет и в помине. Нужно в райцентр ехать, в районную больницу. А у Филимона как навред сломалась машина. Может мне на автобусе ехать, Филимон?
Да ты что, Валюша, ехать долго. Да и дорога ухабистая, растрясет тебя. А если боль в дороге скрутит, что будешь делать? Подожди недельку, мне районные мужики обещали нужную деталь к машине прислать. Вот сразу отремонтирую нашу тарахтелку и вместе поедем в больницу. Но обещанного три года ждут, и ожидание растянулось не на одну, а на три недели. Валентина смирилась и покорно ждала, преодолевая боль и дискомфорт.
Живот её рос не по дням, а по часам. Женщина, будучи трижды мамой, умом понимала, что на таком небольшом сроке огромного живота быть не может. Но сердце не хотело верить во что-то плохое, и Валя отгоняла тягостные мысли прочь. «Может, у тебя там двойня? » — с тревогой говорил Филимон, округлив глаза от ужаса. Он внутренне содрогался от одной только мысли об этом. «Пять детей!
Да разве я потяну их один? Господи! Зачем же ты послал мне такое испытание? За какие грехи? » Спрашивал Филимон, вздымая руки к небу. Внешне он изо всех сил старался не показывать своих переживаний жене, но удавалось это плохо. Валя тут же почувствовала тревогу мужа и сама ужасно переживала. Какие только мысли не лезли в голову, когда они с Филимоном наконец-то двинулись в путь. За детьми Вани, Стешей и Таисией осталось приглядывать пожилая соседка Полина Андреевна.
«Езжайте, Валюша», — негромко сказала она. «Даст Бог, всё будет хорошо». Двухчасовая поездка показалась Вале вечностью, она крутилась и вертелась, как юла, еле сдерживая волнение. По мере приближения к райцентру тревога только нарастала. «Да что с тобой? », — твердила себе женщина. «Переживаешь так, будто первый раз рожаешь.
Тяжело, но ты справишься». Оказавшись в стенах больницы, Валя всё-таки сумела взять себя в руки и уверенно зашла в кабинет врача. Но её уверенность тут же улетучилась, лишь только врач задала несколько вопросов. «Беременности уже три месяца, протекает тяжело, а вы только сейчас соизволили явиться в больницу. Вы вообще соображаете, что творите? » — отчитывала Валентину женщина средних лет, злобно сверкая глазами поверх большущих очков.
От нападок врача Валя внутренне сжалась и опустила голову, как нерадивая ученица. В это время врач убористым почерком заполняла бланки с направлением на анализы. «Вот, держите», — протянула аналистки Валентине. «Сдадите анализы, пройдете УЗИ и с результатами немедленно ко мне». «Нехорошо начинается», — подумала женщина, выйдя из кабинета. Как в воду глядела, только это было еще начало, а самое плохое ждало впереди.
Дурные предчувствия вновь завладели сердцем, а на в душе кошки заскребли, когда Валя пришла на УЗИ. «Здравствуйте, Валентина Васильевна, проходите, пожалуйста». Тепло поприветствовал врач, седовласый мужчина лет шестидесяти. От его мягкого голоса Валя даже опешила, настолько поразительной была разница с предыдущим врачом. «Проходите, проходите», — повторил мужчина, увидев, что пациентка замешкалась, а через мгновение спросил.
«У вас там кто, мальчик или девочка? » Природное любопытство врача взяло вверх, но на самом деле он просто хотел приободрить Валентину, когда увидел ее расстройство и подавленность. Потухший взгляд выдавал нездоровое состояние женщины. На вопрос врача Валя лишь пожала плечами. «Не знаете? » — искренне удивился мужчина.
«Сейчас постараюсь увидеть». Валентина тут же ощутила холодную поверхность сканера, заскользившего по животу. Вдруг врач внезапно остановился и замолчал. Валя тут же почувствовала неладное. «Что случилось? » — воскликнула она. «Почему вы молчите? » Не дождавшись ответа, Валентина посмотрела на лицо врача и была изумлена до глубины души.
Всего лишь за считанные секунды невероятно участливый и добрый взгляд врача превратился в испуганный и холодный. Улыбка мгновенно стерлась с его лица. Мужчина ошарашенно смотрел на несостоявшуюся роженицу и тихо произнес. — Валентина, вы не беременны. — Что? — закричала женщина. — Какой бред вы несёте! Как это я не беременна, если у меня такой большой живот? Беременна! Я же чувствую! Валя сама от себя не ожидала такой прыти.
Всегда спокойная и уравновешенная, вдруг обернулась злобной Мегерой, будто в неё бес вселился и завладел всем естеству, Валентина распылялась все больше и больше. «У меня будет уже четвертый ребенок, и я, как никто другой, безошибочно научилась определять признаки беременности».
Врач не обращал никакого внимания на истерику Валентины и продолжал твердить свое. «Я уверяю, вы ошибаетесь, у вас киста в животе, разрушившаяся до огромных размеров, вот ее-то вы и приняли за беременность. И еще…» Врач снова замолчал, видимо, подбирая слова. Он человек, привыкший к неприятным выпадам пациентов. Но в данном случае ситуация была близка к катастрофичной, и неадекватное поведение женщины вполне оправданно.
Да он и сам перепугался, еще раз взглянув на результаты УЗИ. Не осталось практически никаких сомнений в страшном предположении. «Я скажу вам честно», — объявил врач уже твердым и уверенным голосом. Киста в животе перерождается в опухоль, вам срочно нужно делать операцию, иначе возможно всё, в том числе и летальный исход.
Услышав ужасную правду, Валентина оцепенела, её как будто пригвоздили кушетки, на которой лежала во время процедуры. В голове снова и снова вихрем проносились слова врача «возможен летальный исход». Господи, как же теперь быть? Ведь если я помру, что же будет с моими детками? Филимону одному с ними не справиться. Вдруг женщина встрепенулась, резко встала и уверенно подошла к столу врача.
«Знаете…» Недругнувшим голосом начала разговор Валентина. «Я не верю ни одному вашему слову. Я уже говорила, что беременна в четвертый раз и досконально знаю, что это такое. Нет у меня никакой кисты и тем более опухоли. Если бы они были, я давно бы уже умерла». Валя выпалила это, сама не осознавая, что говорит. Просто не могла и не хотела верить в ужасные предсказания врача.
Ей легче было думать, что она беременна, а случившиеся недомогания — просто временные трудности, которые скоро пройдут. Врач с неприкрытым удивлением во все глаза смотрел на Валентину. Такое с ним случалось впервые. Ему не раз приходилось причинять пациенткам боль, говоря неприятные вещи. Реакция у всех была разной. Кто-то заливался слезами, кто-то кричал от ужаса, а кто-то впадал в истерику.
Но ни одна из таких женщин не доказывала сослиным упрямством, что она беременна, а слова врача — пустой звук. Поэтому мужчина сразу и не нашелся, что ответить странной пациентке. Лишь через несколько секунд произнес. Валентина Васильевна, вы можете мне не верить, это ваше право. Только не пускайте это дело на самотек. Сходите к другому доктору, посоветуйтесь с ним. Валентина в ответ кивнула головой. «Я так и сделаю. Прощайте».
С этими словами женщина вышла из кабинета, громко хлопнув дверью. В коридоре на нее мощной волной нахлынула истерика. Слезы градом покатились по лицу. Филимон, не дождавшись жены в машине, метнулся по лестнице вверх на третий этаж. Обнаружил испуганную Валю, рыдающую на стуле, и пришел в ужас от услышанного. Когда понял, в чем дело, тут же встал на сторону жены. — Валюша, конечно, нельзя слепо верить первому попавшемуся врачу.
Нужно проверять. Я думаю, что это ошибка. — С тобой и малышом будет все нормально. Как мог, утешал Филимон. — А если нет? Все будет ненормально, и я умру, Филимон! — прохрепела женщина надломленным голосом. — Ну что ты, Валя, не говори ерунды. «Сегодня же запишемся не в районную, а в городскую больницу. Там всё-таки врачи опытные, не такие, как наши».
«Будем знать всё точно. Ты как, согласна? », — обнадёживающе спросил Филимон. Да, еле слышно пролепетала Валентина, уткнувшись мокрым носом в плечо мужа. По несчастливому стечению обстоятельств гинеколог городской больницы, женщина в возрасте и с большим стажем работы в это время была на больничном. «Подождём ещё немного, Валюшка, нужно всё проверить», как заведённый повторял Филимон, надеясь на чудо.
Валентина соглашалась с мужем, но душа её не успокаивалась ни на минуту. Женщина не находила себе места, все дела валились из рук, а мысли были заняты исключительно страшными словами врача из райцентра. С каждым днём надежды на счастливый исход дела таяли одна за другой. Болевые ощущения не прекращались, а живот продолжал раздуваться, как воздушный шар.
Вале уже было невыносимо смотреть в глаза собственных детей и отвечать на вопросы, когда они спрашивали, кто родится — братик или сестрёнка? Прошло ещё три недели, прежде чем врач из города вышла с больничного, и Валентина смогла записаться на приём. В последнюю ночь перед поездкой женщина не смогла уснуть, а ближе к полуночи тягостную тишину дома разорвал её громкий отчаянный крик, потом второй, третий, Валя уже не могла сдерживать раздиравшую её боль.
Филимон тут же проснулся, соскочил с кровати и забегал по квартире, как ошпаренный, не зная, что делать. — Валюша, сейчас я заведу машину, и мы поедем в больницу, подождём там. Поздно Филимон, едва дыша пробормотала Валя, а через секунду вновь скорчилась от очередного болевого приступа.
«Тогда скорую вызову! », — крикнул Филимон и в отчаянии схватил телефон. Пальцы не слушались, и несколько секунд мужчина беспорядочно тыкал на кнопки. Наконец удалось набрать нужный номер. «Быстрее! Приезжайте! Моей жене очень плохо! », — взмолился Филимон. Он хотел разбить телефон на пол, когда услышал невозмутимо спокойный женский голос, поведавший о том, что все машины сейчас заняты и скорая сможет приехать через 20 минут.
«Немедленно! Мне нужно немедленно! Вы люди или кто? », — разошёлся Филимон, щедро осыпая абонента бранными словами. А в это время Валентина продолжала стонать и кричать, постоянно звала мужа на помощь. Хорошо, что дети не услышали её страданий. Поездка в больницу планировалась рано утром, поэтому накануне вечером Филимон отвёл детей к соседке Полине Андреевне.
И все-таки отчаянный крик мужчины о помощи пробил стену равнодушия и непонимания. Скорая приехала быстро. Страдалицу тут же погрузили на носилки, предварительно сделав обезболивающие уколы. Теперь наступила очередь Филимона, по-настоящему страдать и переживать за жену, когда после осмотра врачей ее моментально повезли в операционную.
Целых шесть часов шла операция. Это были самые страшные шесть часов в жизни Филимона. Он ругал и казнил себя, понял, что вместе с Валентиной совершили огромную ошибку, сразу не поверив врачу УЗИ из райцентра. Они, как глупые дети, просто убежали от проблемы. А врач был прав, тысячу раз прав.
Не было никакой беременности у жены, и внутри нее развивался не ребенок, а болезнь, которую они могли предотвратить, но этого не сделали. И уже не помогут крики и слезы. В эти минуты оставалось только молиться. Филимон не знал слов молитв. Он просто нервно ходил взад-вперед по коридору и не мог совладать со своей болью. Мучительно думал о том, что произойдет сейчас с Валентиной и как они будут жить дальше.
Как растить и воспитывать детей. С ужасом осознал Филимон, что на самом деле слабак и без жены не сможет ничего сделать. Его тягостные мысли и лихорадочную ходьбу прервал зычный голос медсестры с поста. «Мужчина, сядьте уже на стул, вы постоянно мельтешите и мешаете мне работать. Сделали ошибку, что позволили остаться вам здесь».
Филимон, услышав эти слова, весь побагровел из-за тряси от гнева. Он был сейчас как оголенный провод, который только тронет тут же разразиться пламенем. «Что? ! Работать мешаю! У меня жена умирает! Кукла ты бессердечная! » завёлся Филимон, не соображая, что несёт. «Не смейте меня оскорблять! » возмутилась медсестра.
«Каждый день у нас проводятся десятки подобных операций. Возьмите, наконец, себя в руки, сядьте и дождитесь врача, он вам всё скажет». «Да, хорошо», пролепетал Филимон, покорно опустившись на стул. Слава Богу, ждать осталось недолго. Минут через десять мужчина увидел быстро приближающегося к нему человека в белом халате. «Филимон Петрович, вы родственник пациентки Валентины? »
спросил врач, подойдя ближе. «Да, я ее муж. А что с ней? Она умерла? » Вновь закричал Филимон, всем своим нутром осознавая, что сейчас случится что-то страшное. «Нет, она не умерла. «Операция прошла в плановом режиме, но мне нужно с вами поговорить наедине. Пройдёмте в кабинет». «Многозначительно», — сказал врач. От услышанных слов внутри Филимона что-то оборвалось.
Он на ватных ногах последовал за врачом. Зайдя в кабинет, первое, что бросилось в глаза Филимону, это снимки, подвешенные на небольшом экранчике над столом врача. Мужчина посмотрел на снимки и интуитивно почувствовал, что речь сейчас пойдёт именно о них. Он оказался прав. На немой вопрос Филимона врач утвердительно кивнул головой и сказал, «Да, это снимки брюшной полости вашей жены».
Филимон оцепенел от ужаса, когда через секунду услышал слова, точь в точь повторяющие слова врача УЗИ, который впервые поставил диагноз Вали. Только сейчас эти слова звучали как приговор, от которого нет спасения. К сожалению, упущено много времени, и киста в животе вашей супруге успела переродиться в опухоль. Мы, конечно, удалили опухоль, но она уже сделала своё чёрное дело, поразила организм Валентины, во внутренних органах распространились метастазы.
От речи врача Филимон застыл, как восковая фигура, не в силах пошевелиться. В этот миг мужчина не осознал до конца, что случилось, но сердцем почувствовал, что произошло что-то необратимое. Жизнь его уже никогда не будет прежней. «Скажите, доктор, она умрёт? », — дрожащим голосом спросил Филимон.
Врач многозначительно посмотрел на мужчину. Взгляд его был холоден и спокоен, как и подобает медикам. Если бы доктора каждый раз пропускали трагедию пациентов через свои сердца, то надолго бы их не хватило. Поэтому врач вёл себя подобающим образом. И ни один мускул не дрогнул на строгом лице, когда он спустя несколько секунд сказал. Риск летального исхода, конечно, сохраняется, но его можно постараться избежать.
Курсы химиотерапии и ежедневный уход помогут в этом. Слабое утешение врача нисколько не обнадежили Филимона. Он с удрученным видом, сутули в плечи пошел на улицу, куда глаза глядят. Бесцельно бродил несколько часов. И лишь холодные капли внезапно начавшегося дождя отрезвили мужчину. Филимон вздрогнул и повёл плечами от скатившейся за шиворот мутной воды. «Что я здесь делаю? » — сам у себя спросил он.
«Я же должен быть женой, помогать ей. Я обязан спасти Валюшу ради себя, ради детей. Никто этого не сделает, кроме меня». Филимон тут же развернулся и торопливо пошёл обратно в больницу. «Ладно, только на пять минут можете зайти к супруге». Нехотя разрешил всё тот же врач после уговоров Филимона. Валя лежала бледная, маленькая, похудевшая.
Она сжалась всем телом, словно комочек. Глаза женщины были закрыты, крепкий послеоперационный сон сразил её наповал. Филимон взял жену за руку, она показалась ему холодной и нежно согрел в своей ладони. В этот миг ему очень хотелось верить в то, что всё будет хорошо и жизнь скоро вернётся в прежнее русло. Но он ошибся, жестоко ошибся. Когда на следующий день Валя проснулась, Филимон с ужасом заметил, что она изменилась, причём не только внешне.
Коварная болезнь отразилась и на её поведении. С каждым днём Валентина всё больше нервничала, постоянно срывалась и кричала. От некогда спокойной и покорной женщины не осталось и следа. Филимон надеялся, что такое состояние жены — просто следствие болезни, и скоро всё пройдёт. Но шло время, а депрессия и не думала проходить.
Никакие таблетки не помогали. Когда врач объявил о выписке Валентина из больницы, Филимона охватило сильнейшее беспокойство, но он всё же сумел взять себя в руки и сказал жене. «Успокойся, Валюша, мы завтра поедем домой, а дома, как дети тебя заждались. Постоянно спрашивают, когда приедешь». Валя глянула на мужа измученным чужим взглядом, от которого у Филимона побежали мурашки по коже, а потом сказала не своим голосом.
«Я знаю, что у меня рак, и жить мне осталось недолго, да и незачем». «Ну что ты, Валюша, мы же будем лечиться. Живут же люди с этой болезнью, долгие годы живут, и мы будем. У нас трое маленьких детей, их растить, поднимать надо. Не кончился наш с тобой век пребывания на земле».
Филимон говорил искренне, аккуратно проглатывая слезы, но то, что услышал в ответ, поразило до глубины души. «Это ты во всем виноват», — словно змея зашипела Валентина. «Ты не свез меня вовремя в больницу. Из-за тебя я заболела. — Ну, Валюша, — испугавшись, пролепетал Филимон.
Это же было наше совместное решение, мы же… Валентина не дала мужу договорить и, недовольно сверкнув глазами, крикнула. — Не выкручивайся и не ври мне, я все прекрасно понимаю, как было дело. Уходи, не хочу больше с тобой говорить. В следующую секунду женщина накрылась почти с головой одеялом и демонстративно отвернулась к стене. Филимону ничего другого не оставалось, как развернуться и уйти.
Он очень надеялся, что Валентина изменится и непременно станет прежней, лишь только увидит родной поселок, согретый теплом дом и любимых детей. Но надежды Филимона вновь разрушились. Состояние обреченности и ненависти ко всем людям, не страдающим страшной болезнью, не покидало Валю. И даже радостные крики и объятия любимых детей мало что поменяли.
Валентина поприветствовала их, обняла в ответ. Но её эмоции были какими-то искусственными и неискренними. И дети вмиг почувствовали упаднический настрой матери. «Папа, а мама нас что, больше не любит? », спросила пятилетняя Таисия, схватив отца за рукав. «Ну что ты, Таечка, конечно же любит. Просто мама болеет. Ей сейчас очень тяжело. Ты уж потерпи немножечко. Скоро мама поправится, и всё будет хорошо.
Договорились? » Таисия недовольно поджала губки, но всё же утвердительно кивнула в ответ на просьбу отца. Он и сам неистово верил в свои слова. Только вера с каждым днём слабела, как и сам Филимон. Под воздействием лекарств и бесконечных кусков химиотерапии поведение Валентины только ухудшалось. Из нервного оно превратилось в возбуждённое и агрессивная. Вскоре Валентина полностью перестала заниматься домом и детьми.
«Не нужны мне они больше! » — как безумно оголосила женщина. «Как же так, Валюша! » — изумился Филимон. «Это же твои собственные дети! » «Мне всё равно не нужны. Я умру скоро, а они будут жить. Разве же это справедливо? » — продолжал отвердить Валентина. «Она из-за болезни сама не ведает, что творит.
Это временно, только временно», убеждал в себя Филимон. Несмотря ни на что, он не роптал на судьбу и делал всё, чтобы помочь жене и детям. Но силы мужчины постепенно иссекали, а лечение Валентины так и не принесло желаемых результатов. Болезнь постоянно прогрессировала, и от этого женщине становилось только хуже. Когда Валя перестала вставать с постели и не спать ночами, жизни Филимона стало невыносимой. От бессонных ночей, которые он проводил возле жены, мужчина испытывал постоянную слабость и головокружение.
Тягостное состояние отца и его нездоровую худобу заметили дети — Ванюша, Стеша и Таисия. «Папочка, что случилось? » — кричали дети наперебой. «И почему мама всё время кричит и не даёт нам спать? » «Не переживайте, любимые мои, «Мама просто немножко приболела, но всё скоро наладится, нужно только немножко потерпеть», — как заведённый повторял Филимона и сам уже не верил своим словам.
Когда крики Валентины по ночам начали усиливаться, мужчине не осталось ничего другого, как отправить детей на временное проживание к соседке Полине Андреевне. «Пап, а ты нас не бросишь? », — хором причитали дети. «Нет, родные, нет, это просто временные трудности», — отникивался Филимон, пряча слезы.
Но детей Филимон всё-таки смог обмануть, а вот Полину Андреевну — нет. От её пристального взгляда невозможно было скрыть ничего. «В больницу бы её нужно, Филимон, что ты один с ней делать-то будешь, и сам без сил свалишься, и так уже еле ходишь». Снова и снова сокрушалась женщина, а потом, тяжело вздохнув, добавила.
На кого тогда деток оставишь? Они у тебя такие славные, здоровенькие и шустрые. Но я-то стара стала, тяжело мне с ними управляться. — Тётя Поля, миленькая, — взмолился Филимон, — хоть вы-то меня не бросайте, я не знаю, что делать, это правда. — В больницу Валю особо не берут, только на процедуры ездим, но вы и сами всё знаете. — Знаю, мил человек, знаю, и сочувствую тебе, — искренне говорила соседка и безумно жалела Филимона.
А еще Полина Андреевна, не покладая рук, помогала детям этой семьи, которую всегда считала родной. Своих детей у женщины не было, личная жизнь так и не сложилась, поэтому Полина Андреевна относилась к детям Валентина и Филимона как к собственным внукам. И, как любая бабушка, старалась угостить Ванюшу, Стешу и Таисию чем-нибудь вкусненьким. Переподала и Филимону, ведь в заботах о жене он полностью забыл про себя.
То воскресное утро не предвещало ничего ужасного. Все было так же, как обычно. Полина Андреевна приготовила завтрак, накормила детей и пришла к дому Филимона и Валентины, чтобы отдать часть только что приготовленной еды. Она долго звонила и стучала в дверь, но все напрасно. За дверью не раздавалась ни звука. Страх и дурные предчувствия тут же завладели женщиной.
Она побежала за помощью к соседу Петру. «Что вам нужно, тетя Поля, в такую-то рань? » спросил грубоватый мужчина, протирая с просунья глаза. «Петя, помоги, до Филимона не могу дозвониться. Может, случилось что? » пролепетала Полина Андреевна. В поселке все опасались Петра. Большой как глыба, крепкий, рисковатый. Селище обладал недюжиной.
Уж если не дай бог ударит, мало не покажется. Но Полина Андреевна не боялась Петра нисколечко. «Ну хорошо, пойдемте», — нехотя сказал Петр. Он забарабанил по двери Филимонова и Валентины так, что оказалось, мертвый проснется, но из квартиры по-прежнему не доносилась ни звука. «Эх, была не была», — сказал Петр и всем своим огромным телом навалился на дверь, которая, наконец, со скрипом поддалась и сорвалась с петель.
Через несколько секунд по всей квартире прокатился истошный крик Полины Андреевны, когда в коридоре она обнаружила Филимона лежащим на полу. «Да не голосите вы так! » — спокойно сказал Петр. «Он жив пока, дышит. Нужно скорую вызывать». Тут же мужчина вытащил мобильный телефон и набрал номер скорой.
На удивление скорая приехала быстро. Двое недовольных врачей с хмурыми лицами за считанные минуты осмотрели Филимона и вынесли свой вердикт как приговор. «Инсульт! Мы увозим его с собой! » На глазах у ошарашенной Полины Андреевны с помощью Петра медики водрузили Филимона на носилки и тут же понесли в машину скорой помощи. «А как же Валентина? », воскликнула женщина.
«Какая еще Валентина? », оглянувшись, спросил один из медиков. «У него жена больная, неходячая, Филимон за ней ухаживал, что теперь с ней будет? », — срывающимся от слез голосом спросила Полина Андреевна. «Да, весело тут у вас», — многозначительно протянул все тот же медик, склонившись над Валентиной. Она, по всей видимости, спала, раздавался негромкий храп.
«Ну, за ней тогда вернемся позже. Никита, заводи машину». В следующую секунду медик скрылся за дверью. Он сдержал своё слово, и через час скорая помощь приехала вновь, только уже за Валентиной. Дом сразу опустел, и лишь только незаправленная постель Вали до пары немытых тарелок в раковине напоминала о том, что здесь ещё совсем недавно теплилась жизнь.
Полина Андреевна никак не могла сдержать слёзы. Они без конца текли по её разгорячённому лицу. Когда первый шок от случившегося прошёл, пожилая женщина внутренне собралась, нашла силы поклясться самой себе в том, что будет заботиться о детях Филимона и Валентины, пока они прикованы к больничным коиком. «Я справлюсь, обещаю», — твердила Полина Андреевна и сдержала обещание.
Своей заботой и лаской она сумела избавить детей от боли, вызванной болезнью родителей. Ванюша, Стеша и Таисия отвечали пожилой женщине любовью и вниманием, особенно вечерами, когда они все вместе собирались за одним столом и пили чай с вкусным тортом, делились друг с другом самым сокровенным. Но никто даже не думал, какие огромные черные тучи сгущаются над их головами.
Однажды в один из таких задушевных вечеров в дверь дома Полины Андреевны постучали. «Ваня, ты кого-то ждёшь? », — спросила женщина. «Нет, тётя Поля, никого я не жду», — удивился Ваня. В дверь настойчиво постучали во второй раз. Тогда Полина Андреевна не выдержала и пошла открывать. И в следующую секунду застыла в оцепенении так, что не смогла произнести ни слова.
В квартиру ворвались четверо — две чопорные дамы в строгих деловых костюмах и двое полицейских. Одна из дам окинула Полину Андреевну холодным, равнодушным взглядом и произнесла фразу, от которой у пожилой женщины побежал мороз по коже. «Вы Вересова Полина Андреевна? Мы представители органа опеки и попечительства и нам придётся забрать детей». «Как забрать? Куда? »
С замиранием сердца пролепетала женщина. «Что за глупые вопросы вы задаёте? », демонстративно ответила вторая дама. В детский дом, конечно. Дети остались без родителей, их мать на ладан дышит и уже признана ограниченно дееспособной. У отца инсульты, половина тела парализована, а дети несовершеннолетние и не могут жить без родителей. Полина Андреевна в этот миг почувствовала, что земля уходит из-под ног и сейчас случится страшный удар, от которого ей не оправиться.
«Но у детей есть я, и я могу их воспитать. Дети ко мне привязаны», сказала женщина, хватаясь за последнюю соломинку. «Вы? Кто это вы? Одинокая пенсионерка с мизерной пенсией. Даже не являетесь детям родственницей. По закону дети не могут находиться с вами, а удерживать их вы не имеете права. Даю вам полчаса, чтобы собрать необходимые вещи». Полина Андреевна оторопела и не нашлась, что ответить на это заявление.
Она только развела руками и застыла на месте, как вкопанная. А спустя несколько секунд с опущенными плечами поплелась собирать детские вещи, под душераздирающие крики Вани, Стеши и Таисии. «Не хотим в детдом! Не поедем с вами! Мы останемся здесь с тетей Полей! » Лица чопорных дам и служителей закона были спокойны и равнодушны. Они просто четко выполняли свою работу, не замечая никаких препятствий.
Следующие полчаса Полина Андреевна прожила как в кромешном тумане, из которого не видела выхода. Она бессильно противостоять происходящему, и это чувство убивало бедную женщину изнутри. Точно с таким же чувством Полина Андреевна возвращалась из детского дома, когда спустя месяц пыталась взять опеку над детьми Филимона и Валентины. В душе ее теплилась надежда, но она разбилась о жестокие слова директора детдома.
Он сообщил, что детей усыновила бездетная богатая семья. С этих печальных событий минул год. И за этот год изменилось многое. Валентина не стала на этой бренной земле. Следом за ней ушёл Филимон. Он почти оправился от инсульта, но новость о потере детей стала для него последней убийственной каплей. И лишь Полина Андреевна продолжала жить, хоть и неоднократно просилась в гости к Богу, но что-то поддержала её здесь, на этом свете.
Она сама не понимала что. Наверное, что-то хорошее, веру в которое она до сих пор умудрилась не потерять. Бережными руками этой женщины был убран дом Филимона и Надежды, спасены от запустения их могилы на местном кладбище. Каждую неделю зажигались свечи в церкви, запереданных в чужие руки детей.
И только с одним Полина Андреевна так и не смогла смириться. Коварным одиночеством. Как ни старалась, не удалось настроить себя на жизнь одинокого человека. Душа требовала совершенно других ощущений. Именно одиночество подтолкнуло женщину к поиску работы. На старости лет она устроилась в школу гардеробщицей. «Зачем я это сделала? Справлюсь ли я? Ведь силы уже не те», спрашивала сама себя Полина Андреевна, когда впервые переступила порог издания школы.
Первый день работы выдался сложным и напряжённым. К концу дня голова женщины стала тяжёлой, как чугун. Ноги превратились в ватные, а руки не слушались. «Да, не для меня эта работа. Завтра же напишу заявление об увольнении», — решила Полина Андреевна и в эту же секунду вздрогнула всем телом, услышав знакомый голосок за спиной.
«Тётя Поля, это вы? » Женщина обернулась назад и чуть не вскрикнула от неожиданности. Перед ней стоял Ваня, сын Филимона и Валентины. «Как ты живешь, Ванечка? Тебя не обижают в новой семье? » — воскликнула Полина Андреевна. «Нет, тетя Полин, не обижают», — тихо ответил мальчик. От проникновенно доброго взгляда пожилой женщины его глаза тут же увлажнились слезами.
«А как Стеша и Таечка? Они здоровы? » — спросила Полина Андреевна. Внутри неё вновь забушевал ураган чувств, нерастраченной любви и нежности к детям, которых её когда-то безжалостно лишили. После этой встречи Полина Андреевна уже не смогла спать спокойно. Видеть Ваню только на перемене в школе — это так ничтожно мало. И она решилась на отчаянный шаг. Пошла к новым родителям детей и попросилась на работу в их семью.
Они действительно оказались порядочными людьми и взяли женщину к себе в качестве няни двум младшим девочкам. Полина Андреевна никогда не пожалела о том, что совершила. Целых 15 лет, вплоть до своей кончины, она была вместе с детьми Филимона и Валентины и сделала то, что когда-то не смогли сделать они. Единожды оступившись, семейная пара потеряла самое драгоценное, что было в их жизни.
Но Полина Андреевна спасла этих детей. Спасла не физически, а морально. Взрастила в детях чувство заботы, верности и любви к ближнему своему. И от этого женщина была бесконечно счастлива до конца своих дней и благодарна Богу. Счастье, наконец-то, воцарилось и в сердцах детей, делая их жизнь прекрасной и удивительной.
