Потеряв память 70-летний дед встречает брошенную малышку на кладбище. Мачеха сказала теперь тут мой дом . Их судьба поразила всех…

На берегу реки в начале осени лежал старик, рыбаки, которые были неподалеку, решив, что это обычный забулдыга, даже и подходить к нему не стали. Пьяный, это же очевидно. Одет кое-как, валяется в грязи, разве приличный человек себе такое позволит? Проспится и пойдет по своим делам, а если повернется неудачно и утонет, ничего, такие не тонут. И никому было не вдомек, что бедолаге нужна помощь, и не спит он вовсе, а находится без сознания, а он всё лежал и лежал.

И только к вечеру, когда подул особенно холодный ветер, стал приходить в себя. Он открыл глаза и огляделся, не понимая, где он находится. И вообще, кто он такой? Старик с трудом сел и тут же схватился за виски. В голове, словно кувалдой, Он закрыл глаза, немного отдышался, вроде полегчало.

Вновь открыл глаза и огляделся. Это был пустынный берег какой-то реки. Ни души. Лишь вдаль по пыльной дороге удалялись красные огоньки. Это уезжали те самые рыбаки. Очень холодно. Старик поёжился и обхватил себя руками. Так теплее. На нём только и была надета простая майка и трико. Ноги босы, даже носков не было. Как он тут оказался?

Старик попытался вспомнить и вновь сморщился от головной боли. Ничего. Он ничего не помнил. «О, дед, чего ты тут сидишь? Рыбу собрался ловить? А удочки где? » — услышал он хриплый женский голос. «А он трусами ловить будет! » — хохотнул не менее хриплый, но мужской голос. Старик медленно повернулся в сторону говорящих и увидел нелицеприятную парочку — женщина и мужчина.

Чумазые, грязные, одетые в какие-то лохмотья. На фоне сумерек они выглядели особенно зловеще. — Здравствуйте, — слабо произнёс старик. — Подскажите, пожалуйста, а где я? — Где он? — загоготал мужчина. — Вот это я понимаю, хорошо гульнул. Наш человек.

Ага, так допился, что чуть без штанов не остался, — поддержала его подруга. — А может быть, чего ещё осталось? — произнёс мужчина. А потом он подошёл к старику и бесцеремонно обшарил карманы его трико. Тот безвольно сидел, как будто и не его обыскивали. Выудил из кармашка какую-то зажигалку, приподнял брови. Его спутница тоже оценила находку, коротко присвистнув.

А старик даже не обратил на это внимания. Он судорожно пытался хоть что-то вспомнить. «Ладно, дед, бывай, мы пойдём», — сказал мужчина. «Но и ты это, иди уже домой, а то ведь не май месяц, так можно и воспаление лёгких получить». «Я не знаю, куда мне идти», — еле слышно произнёс старик. «Я ничего не помню».

«Совсем ничего? », — удивился мужчина, а потом немного подумал и почесал в затылке. «Ладно, в счёт твоей зажигалки, которая теперь моя, вызову тебе скорую. Видать, тебя не слабо приложили, раз голова совсем не варит». Он вытащил из кармана замызганных штанов простенький телефон и позвонил. «Скорая? » — произнёс он в трубку. «Тут на берегу реки дед помирает. Приезжайте скорее».

«Я кто? Ну, Гришкой меня зовут». «Где живу? А где придётся? Вам какое дело? » Ему что-то ответили. Григорий выслушал и нажал кнопку отбоя, злобно при этом сплюнув. «Вот гады! Сказали, что с бомжами они дел не имеют. Мол, нечего пить, не приедут они, дед. Старик только ниже опустил голову, прижимая ладони колбу.

Хотелось вновь спать. А мужчина и женщина стояли рядом и перешёптывались. — Да ну его к чёрту! — говорила она. — Зачем он нам, а если помрёт? — Так неудобно как-то, ты видела его зажигалку? Я её не меньше, чем за косарь загоню, явно богатый. Просто обокрали его ещё до нас, вот проспится в тепле, все вспомнит, еще нас за спасение отблагодарит», отвечал мужчина.

«Здраво рассуждаешь», одобрила его план подруга. Они уставились на старика. «Дед, а пошли к нам ночевать, не хоромы, конечно, но ветра нет, а костер разведем, так тепло будет, как в самом лучшем особняке», — предложил мужчина. Старик посмотрел на них, подумал и коротко кивнул. Все равно другого выбора у него не было. Так он оказался у бомжей.

Мария и Григорий жили в старом заброшенном частном доме на краю города. В доме от прежних хозяев осталось кое-какая мебель, вещи и посуда. Этим парочка пользовалась. Правда, печка пришла в негодность, но они нисколько не огорчились этому факту. Посреди комнаты соорудили кострище, которое периодически разжигали остатками забора со двора. Пол они уже давно сорвали во всем доме и сожгли. В доме было всё насквозь прокопчено, стены чёрные, но и этот дом для двух маргиналов был почти дворец.

Электричества, конечно, давно не было, но вечерами и костёр неплохо освещал их жилище. Впрочем, на зиму они уже присматривали подвал в городе. Тут зимовать дело гиблое, ну, а пока осень, вполне можно ещё перекантоваться. Старик, как зашёл в дом, вначале оторопел от увиденного. «Чего нос морщишь? » заметила Мария.

«Проходи уже, будь как дома. Ну, а не забывай, что ты в гостях», — засмеялся Григорий. «Слушай, ты хоть скажи, как тебя зовут, не вспомнил ещё? » Старик лишь слегка кочнул головой и тут же вновь поморщился от боли. «Ладно, располагайся», — милостиво добавил Григорий. «Давай мы тебя Тимофеем будем звать, а что, хорошее «У меня так кота звали, когда я с мамкой в деревне жил».

Мария хрипло рассмеялась, а старик пожал плечами. «Пусть будет Тимофеем». Бомжи тем временем развели огонь, разогрели чайник и из своих замусоленных котомок выудили батон колбасы, кирпич хлеба, апельсины и ещё что-то из продуктов. «Пожрём нормально», — подмигнул Григорий старику. «Да ты не смотри так, всё съедобное.

Мы сегодня утром у супермаркета урвали всё. Совсем свежая просрочка. Выбирать новонареченному Тимофею не приходилось, и он взял с благодарностью из рук Марии кружку с чаем и бутерброд. Удивительно, но головная боль проходила и очень хотелось есть. Бомжи, видя, что гость не кочевряжится, совсем подобрели. Приняли в свою компанию. А Григорий, порывшись в куче тряпья, что лежало в углу, достал какие-то штаны, рубашку и пиджак.

Во, примерь. Мне кажется, твой размер. «Это от Витька осталось, что помер весной». Ещё и растоптанные штиблеты протянул Тимофею. Тот было засомневался, но в Трико и Майке в октябре совсем туго. Пришлось взять, даже поблагодарил Григория. «Тимоха, ты это, прости меня», — произнёс Григорий, когда они перекусили и укладывались на ночлег, каждый в своём углу.

«За что? », — удивился старик. «Да за зажигалку. Пойми, мне она нужнее. У Маньки скоро день рождения, так я ей подарок хочу сделать». «Да, я духи хочу», — отозвалась Мария. «Вот, а твоя зажигалка зачётная. Притом мы с тобой вроде как в расчёте. Я тебе шмотки подогнал, накормил опять же тебя», — продолжил Григорий.

«Да я не против», — отозвался Тимофей. «Мне бы только вспомнить, кто я, ничего не помню. Наверное, в полицию надо завтра идти». «А думаешь, помогут? » — хохотнул Григорий. «Ну, а как же? » «Нет, брат, даже не надейся. Тебя и на порог отделения не пустят. Нашего брата они не привечают».

Старик ничего не ответил, хотя и не верил Григорию. А еще он явно чувствовал, что он в этой компании случайно. У него другая жизнь, но какая. В голове, однако, лишь туман. Утром Тимофей все же собрался в полицию. Мария с Григорием только скептически усмехнулись, но объяснили, как пройти до отделения. Сами сопровождать не стали, потому что им нужно было идти на свалку, а там свежий привоз, и охотников на него предостаточно.

Тимофей дошел до отделения, немного помялся у входа, а потом, вдохнув воздуха, шагнул в здание. Он уже примерно составил речь, которую хотел произнести. Мол, ничего не помню, очнулся на берегу реки. «Куда прёшь? », — услышал он грозный окрик. Старик обернулся, в двух шагах от него стоял мужчина в форме и при погонах. «Я заявить хочу», — робко произнёс Тимофей.

«О чём? » «Я потерялся». «Да ты, старый чёрт, давно потерялся! », — рыкнул на него страж порядка. А ну пшел вон отсюда, еще не хватало, чтобы бомжи сюда ходили, без вас всякой заразы хватает. Мужчина рывком выдернул старика из дверного проема и оттолкнул на крыльцо.

Иди к своим живи, скажи спасибо, что так легко отделался, а то сейчас пару висяков на тебя повешу, будешь до конца своих дней тюремную баланду хлебать да толчки мыть. Но… Старик попытался возразить, но замолчал, увидев просто бешеный взгляд собеседника. Он молча развернулся и спустился по крыльцу вниз, засеменил прочь от отделения. Прав оказался Григорий. Старик услышал, как этот при погонах разговаривал с другим своим коллегой. «Ходят тут бомжи чертовы, все пропьют в своей жизни, а потом помощи просят.

А мне это зачем? Тем более сейчас, когда квартальный отчет подбивать надо». Доносилась его эмоциональная речь. «Да, Иваныч, нам эти проблемы точно не нужны», — согласился с ним собеседник. А Тимофей вернулся в тот самый дом, в котором провёл ночь. В дневном свете внутри всё выглядело ещё более убогим.

Старик сел на продавленный, покрытый слоем сажи и грязи диван и задумался, а как ему жить дальше? Претит ему этот образ жизни, что ведут Григорий с Марией, вот чувствуют, что не его это. Да и не будут его новые знакомые его вечно привечать, ведь явно недобрые ангелы, такие и побить могут, ведь украли же ту зажигалку. А что там за зажигалка была, старик в размышлении пожал плечами.

Да безделица явно, чего она там стоить может, хотя можно было попросить Григория ее вернуть, может быть через нее сможет хоть что-то узнать о своем прошлом. Эту мысль Тимофей и постарался донести до Григория, когда тот со своей подругой вернулись со свалки, злые, уставшие и голодные. — Зажигалку назад! — заорал Григорий. — Я же сказал, что шиш тебе! Нет, какой неблагодарный! А ну, вали отсюда, пока жив, и шмотки мои снимай!

Он попытался сорвать с Тимофея одежду, но Мария убедила друга, что не стоит этого делать. Пусть уж пользуются, нелюди они что ли, живого человека полуголым на холод выгонять. Григорий с ней в итоге согласился, но старика всё же вытолкал из дома. Делать нечего. Отправился Григорий дальше. Только куда он шёл, зачем, не понимал совсем. Вновь болела голова, но уже скорее от голода. Также от голода тряслись ноги.

А в душе был страх и непонимание, как ему дальше жить. Как он добрался до городского кладбища, старик и не помнил. Просто увидел неподалёку изгородь и выглядывающие из него кресты. «Пойду и умру прямо там», — решил про себя старик. «Всё равно жить незачем. Господи, как мне плохо. Забери уже меня к себе».

Он вошёл на территорию кладбища в то время, когда солнце уже стремилось к закату. Дул обжигающий холодный ветер. Примораживало. Тимофей даже радовался последнему. Просто ляжет и замёрзнет, и прекратятся его мучения. Вот, к примеру, на эту могилку и ляжет. И он, свернувшись калачиком, устроился у свежей могилы, уставленной венками и букетами. В это время Николай Данилович, сторож кладбища, обходил свои владения.

Он внимательно всматривался вдаль, все ли посетители ушли, а то ведь уже пора ворота закрывать. А ещё эти посетители такие безалаберные, к примеру, грабли возьмут со сторожки, а назад, кому нести, ему и приходится. Есть еще такие, которые так напоминаются, что приходится такси для них вызывать. Ох, люди, как они надоели. И работа Николаю Даниловичу это надоело.

Хотя и была она неплохим дополнительным источником дохода, но силы уже не те у него. А тут еще и дочка вопрос ребром поставила. Или он добровольно переезжает в соседний город к ней на зиму, или она приедет с мужем, скрутит его и насильно увезет. Шутит, конечно, не будет Димка его скручивать. Просто дочка очень за отца переживает. Как он тут? После смерти жены уже три года один-одинешенек.

А у дочки и квартира большая, и внуки, и дача есть. И муж Димка у Аленки хороший. Вот чего Николаю Даниловичу надо? Просто ему до последнего было жаль продавать квартиру, в которой он со своей покойной женой почти 40 лет вместе прожил. Но здоровье и правда не очень. То сердце колет, то спина болит. И вот недавно согласился Данилыч на предложение дочери. Та очень обрадовалась.

Сказала, что готова забрать отца в любой момент. А вот начальник был не в восторге, когда узнал, что смотритель кладбища собрался увольняться. «И где я другого работника найду? » Хватался он за голову. «Данилыч, зима скоро, кто захочет сюда мотаться? А ты живёшь недалеко, да и привыкли все к тебе. — Включая покойников! — пошутил Николай Данилович.

А хоть бы и так! — дёрнул плечами начальник, не оценив шутки. — Данилыч, давай хотя бы до весны, а там я хоть бича какого на время найду. — Да не могу я больше! — признался смотритель. — Устал и к дочке хочу, пока жив сам с внуками хочу пообщаться, а то я тут себя словно заживо похоронил. А насчёт бичей, так может найти сейчас кого?

Здесь же и старушка отапливаемая, тут и жить можно. Всё ж в тепле и деньги получать будет, ведь можно поискать кого поприличней. — Вот, ты и ищи. — огрызнулся хозяин кладбища. — Расчёт тебе дам тогда, когда найдёшь себе замену. Да только смотри, чтобы не пьющего, а то спалит тут всё и посетителей Согласился с условием босса Николай Данилович, думал, легко найдет работника на свое место,

>но оказалось, что среди бомжей, которые отирались у кладбища, только алкаши, да те, что на руку нечисты. И это точно не вариант. Неужели придется опять отказываться от дочкиного предложения? Обидится она, да и он уже настроился. Так, размышляя, Николай Данилович медленно шел между могил. Вдруг он увидел старика, лежащего у могилы. «Мертвяк! », — ахнул смотритель и поспешил к незнакомцу.

Не то, что этот факт напугал Николая Даниловича, просто в его ведомстве мертвяки соблюдают порядок, лежат в своих могилах спокойно, а тут и явный диссонанс. Это же придется полицию вызвать, хозяину звонить, а последний и так обижен на смотрителя в последнее время. Точно не видать Даниловичу теперь своих положенных выплат, выгонит его хозяин, и всё. Но тут мертвяк зашевелился.

Смотритель выдохнул. Просто пьяный, это уже ладно, он его в два счёта выгонит, тем более алкаш даже постарше его будет справиться. «Чего тут разлёгся? » — заорал на него Смотритель. — Быстро на выход, а то сейчас поддам. И Данилыч для остростки помахал подобранными до этого гроблями. Старик непонимающе посмотрел на него, потом с трудом сел. — Простите, сейчас уйду.

Пробормотал он. — Так ты не пьяный, что ли? — рассматривая незнакомца, спросил Николай Данилович. Тот отрицательно покачал головой. — Отчего тут разлегся тогда? — Да помереть хочу, идти мне некуда, — признался старик. — Это как так? Смотритель присел на лавочку рядом и с интересом рассматривал незнакомца. Вроде бы и одет в какое-то хламье, но на бомжа не очень-то и похож.

Побрит, седые волосы подстрижены, ногти на руках аккуратные. Что-то не то с этим ожившим мертвяком. «Простите, а у вас не будет кусочка хлеба? » — робко спросил старик. — Очень есть хочется. — Пойдем, накормлю. Тебя как зовут-то? «Не знаю, сутки, как Тимофеем кличут».

Смотритель удивлённо захлопал глазами, но ничего не сказал, помог старику подняться, протянув руку, а потом махнул рукой, приглашая за собой. В сторожке, где иногда ночевал Николай Данилович, было всё, и самая необходимая мебель, и вещи, и чайник, даже немного продуктов, аккуратно уложенных в контейнеры от мышей, которые, ох, как любили заглядывать в сторожку. И вот за чаем Тимофей рассказал, что с ним случилось за те сутки, что он помнил.

А до этого только туман в голове, — признался он. — Да, тебе в полицию надо и больницу, — участливо заметил Николай Данилович. — Из полиции погнали, а в больницу, как я туда без документов пойду, тоже погонят. «Погонят», — согласился смотритель и задумчиво уставился на собеседника. — Тимоха, можно так, да?

А не хочешь ли ты на моё место? Мне кажется, ты человек ответственный и серьёзный, сможешь тут работать. Да и работа не пыльная, зная, веди учёты и за порядком следи. Я бы и дальше работал, да здоровье шалит и дочка настаивает на переезде. И Николай Данилович рассказал суть дела, Тимофей выслушал его и задумался. — Так я же без документов. Вздохнул он.

Не возьмет меня начальник твой. — Да, это дело решаемое, — махнул рукой Николай Данилович. — Он, если что, кого-другого официально устроит, а ты будешь работать, денюжку ты получать будешь, да жилье здесь какое-никакое есть, вон даже печка, кстати, очень хорошо топит и не дымит, и вода рядом, колонка у кладбища, натаскаешь, в ведрах нагреешь, вот тебе и баня будет, всего-то до колонки с полкилометра пути.

«Но если хозяин позволит, я согласен», — кивнул Тимофей. «Павел Сергеевич — нормальный мужик, он согласится», — обнадёжил его Николай Данилович. И действительно, тот взял нового работника, правда зарплату совсем копеечную назвал, так как без документов был Тимофей, но тому и это в радость. Значит, жизнь продолжается, а там, гляди, вспомнит, кто он есть, и всё у него наладится.

Радовался и Николай Данилович, нашёл нормального работника, как и договаривался с хозяином. Получив расчёт, он привёз на прощание Тимофею много всего из своей квартиры, и вещей, и продуктов, и того, что в хозяйстве пригодится. После два старика распрощались как давние добрые друзья, условившись обязательно не теряться. Николай Данилович даже старый мобильный свой отдал Тимофею и денег немного дал.

И вот стал дед Тимофей жить на кладбище. Новая работа его нисколько не смущала, даже была интересна. Бывало, уберёт дорожки и бродит меж могил, рассматривает фотографии на памятниках. Столько людей тут лежит, у каждого своя судьба. Грустно только, когда дети и молодые совсем уходят. Вот у одной могилы старик всё чаще останавливался.

На памятнике значилось, что здесь захоронена молодая женщина. Всего 25 лет ей было. С фотографии смотрела зеленоглазая рыжеволосая девушка. Тимофей прям любовался этим изображением. Настоящая лесная нимфа. Могла жить и жить еще, детей на себя похожих нарожать. Вот что с ней случилось? Авария или болезнь? Господи, как жалко. Зима в тот год пришла тихо, ночью.

Вроде бы только вчера ветер гонял опавшую листву по промерзшей земле, и без того унылая картина на кладбище вовсе наводила грусть-тоску. А утром всё изменилось. Тимофей вышел из своей тёплой старушки и ахнул всё белым-бело. Удивительно, но даже тут, среди могил, вдруг появилось ощущение, что наступило обновление, и жить хочется дальше. Старик, смахнув лёгкий снежок с крылечка, отправился в обход своих владений.

Было ещё рано, посетителей никого, да и хоронить в этот день никого не собирались, намечался спокойный денёк. Тимофей уже представил, как он после обхода вернётся в сторожку, вскипятит чайник, пожарит на плитке яичницу с колбасой, а потом будет смотреть какой-нибудь фильм по старенькому телевизору, который ему привёз Данилыч. Несмотря на то, что память к нему так и не вернулась, Тимофей не унывал и смог приспособиться к обстоятельствам.

Неожиданно он увидел маленькие следы на свежевыпавшем снегу. Старик удивлённо приподнял брови и пошёл вперёд. Ребёнок один на кладбище? Как это возможно? Что он тут делает? И тут, у могилы той самой молодой женщины, на фотографию которой новый смотритель столько раз любовался, он увидел маленькую девочку.

Малышка стояла, обнимая памятник, и горько плакала. — Вот тяна! — произнёс старик. — Девочка, ты как сюда попала? Малышка вздрогнула, услышав незнакомый голос, посмотрела на деда Тимофея и ещё горше залилась слезами. Она так рыдала, что и слова произнести не могла. В конце концов смотритель взял её на руки и отнёс к себе в сторожку.

По дороге старик отметил, что малышка совсем лёгкая, как пушинка. «Не доедает, что ли, этот бедный ребёнок? » И чем дальше старик нёс на руках ребёнка, тем всё яснее в его голове, словно молнии, вспыхивали какие-то воспоминания. Ведь он также когда-то носил на руках ребёнка. Тоже девочку. Но как её звали, как она выглядела, Тимофей вспомнить не мог. В старушке девочка согрелась, немного успокоилась и рассказала, что её зовут Даша, ей шесть лет.

После из её сбивчивого рассказа дед Тимофей понял, что живёт она с папой и тётей Леной, а мама умерла год назад, и именно на её могиле она и была. А привела её на кладбище тётя Лена, привезла и оставила, сказав, что «тут и замерзай, маленькая мерзавка, иди к своей матери». А Даша помнила, где могила мамы, папа её несколько раз сюда приводил, вот и нашла сама.

Девочка действительно просила маму забрать ее к себе, потому что ей так плохо живется с тетей Леной. Она ее очень часто обижает. Нет, когда папа не в рейсе, то тетя Лена ласковая и заботливая. А как только он уезжает, то шлепает Дашу, кушать почти не дает, ругается и запирает в кладовке. Девочка об этом папе не говорит, потому что не хочет его расстраивать.

Ведь тогда он опять будет грустный и пить что-то, после чего ему очень плохо. Папу даже из-за этого с работы выгоняли, сейчас опять взяли, он водит большие машины и часто неделями не бывает дома. И вот вчера папа опять уехал. Даша очень плакала из-за этого, а тетя Лена, наоборот, была такая довольная. С кем-то по телефону говорила, что, мол, этот дурак по уши в нее влюбился, а ей только это и надо.

Для полного счастья надо только от девочки избавиться, И лучшим вариантом было бы её отправить к матери. Даша взяла потом, да и спросила тётю Лену, кого та хочет отправить к матери. Ох, как разозлилась тётя Лена! А рано утром подняла девочку и вывезла на городское кладбище. А сама уехала. — Вот гадина!

Прошептал дед Тимофей, выслушав малышку. А потом он её прижал к себе, погладил по головке и нежно поцеловал в макушку. «Не бойся ничего, Дашенька, я тебя не дам в обиду, разберёмся мы с твоей тётей Леной». «Вы только меня ей не отдавайте», — с испугом попросила девочка. Она опять кричать на меня будет.

«А папа, он же тебя искать будет». «Папа только через неделю приедет, можно я у вас пока поживу? » Даша наивно посмотрела на старика. Дед Тимофей отметил, как эта девочка похожа на ту женщину с фотографией, и кого-то ещё отдалённо ему напоминала малышка. Но кого? Один туман в голове. Конечно, смотритель кладбища должен был сразу же оповестить полицию о том, что нашёл ребёнка, но что-то мешало ему это сделать.

Именно воспоминания, мутные картинки из прошлого не давали этого сделать. Деду Тимофею казалось, что если он отдаст девочку, то зачатки тех воспоминаний просто погаснут в его голове. Да и как можно было отдать ребёнка настоящей ведьме, которой была Елена со слов Даши? Полиция ведь после разбирательства, скорее всего, вернёт её домой.

Елена ведь отопрётся, что сама отвела девочку на кладбище. А камеры, насколько знал дед Тимофей, по периметру забора кладбища не работают. Сам хозяин говорил, что отключил их из экономии. Зачем ему и сторож, и камеры? «Надо выбирать что-то одно». «Живи у меня», — согласился старик. «А когда папа приедет, то отправимся к вам домой. Ты же помнишь, как к вам доехать? »

Девочка только голову опустила. Очень далеко был её дом, и как до него добраться с кладбища, конечно, в силу возраста не знала. Но она помнила адрес, и это уже было кое-что. «Ничего, дед Тимофей поспрашивает копачей, те и объяснят маршрут». Вот только эту неделю надо было, чтобы девочку никто не видел, ни работники, ни посетители, чтобы вопросов ни у кого не возникало. А то ведь тогда точно полицию вызовут, и тогда смотрителю придётся оправдываться непонятно в чём, да и хозяин после такого может погнать прочь.

Дед Тимофей девочке это объяснил. Малышка оказалась сообразительной и согласилась вести себя как мышка. Кто бы знал, что это безобидное животное и внесёт жестокие коррективы в планы девочки и старика. Прошло несколько дней. Тимофей выполнял свои обязанности и всякий раз спешил после к себе в старушку. Дашу надо было то покормить, то уложить спать, то сказку почитать.

Старик с благоговением ухаживал за малышкой, расчесывал ей волосы, читал сказки. Среди нескольких завалявшихся книжек в старушке оказалось старое издание русских народных сказок. И деду Тимофею казалось, что он возвращается в прошлое, в свою настоящую жизнь. Еще немного, и он все вспомнит. А Даша за это короткое время всем сердцем полюбила старика. «Ты мой дедушка», — приговаривала она, касаясь пальчиками его уже немного отросшей бороды.

И дед Тимофей счастливо улыбался. Да, он дедушка. Старик понимал, что скоро ему надо будет вернуть девочку отцу. И это его расстраивало, но все же он понимал, что так будет правильно. А там, если повезет, отец Даши разрешит им общаться и дальше. А потом на кладбище приехал начальник. Павел Сергеевич никогда не предупреждал о своем приходе, но это был выходной день, можно и расслабиться.

Дед Тимофей как раз затеял печь оладий, как увидел в окошко подходившего к старушке начальника. «Даша, прячься! » — скомандовал он. И Даша, смотревшая мультики, тут же юркнула под кровать. «О, привет, Тимофей! » — сказал начальник с порога. «Чего ты тут? Мультики смотришь? Пироги печёшь? » «Да, вот решил немного себя побаловать».

Старик улыбнулся. «Только не пироги, а оладушки. Да и мультики. Добрые они. Почему бы и не посмотреть? » «Ну да». — кивнул Павел Сергеевич. «Тимофей, тут такое дело. Завтра у нас проверка будет на кладбище. Ты куда-нибудь уйди на денёк, чтобы тебя не засекли. Ты же без документов тут у меня». «Понял». — кивнул старик, соображая при этом, куда ему с Дашей завтра податься.

Ведь до приезда её отца ещё пару дней надо ждать. И тут случилось неожиданное. «Ой, мышка! » — закричала Даша и свизгом выскочила из-под кровати. Следом прошмыгнула и мышь. У Павла Сергеевича челюсть отвисла, когда он увидел ребёнка. Конечно, он вначале спокойно спросил старика, что это за девочка. А потом, когда всё узнал, начал кричать, что Тимофей совсем с ума сошёл и так подставил его.

«Сам будешь с полицией разбираться. «Только не вздумай говорить, что ты тут работаешь. Я тебя просто пустил пожить, понял? » — сказал за злостью Павел Сергеевич и позвонил куда следует. Вскоре приехала полиция. Деда Тимофея и Дашу увезли. Старика в отделение, а девочку в больницу. И вот в отделении дед Тимофей узнал, что малышку начали искать еще и суток не прошло.

«А почему? » — искренне удивился он. «Даша у меня уже пятые сутки жила». «Как это пятые? » Настало время удивиться исследователю. И старик рассказал всё, что ему поведала девочка. «Ничего не понимаю», — покачал головой следователь. «Вы или придумываете, или что-то путаете.

Учитывая ваше состояние, что вы ничего о себе не помните, это неудивительно. Я не помню своей прошлой жизни, а последние два месяца могу вам по дням пересказать», — мягко возразил ему дед Тимофей. Следователь вызвал отца Даши. Роман был в отделении уже через полчаса. Увидев старика, он закричал и кинулся на него с кулаками. Но следователь остановил и предложил деду Тимофею пересказать свою историю еще раз.

«Я действительно собирался быть в рейсе неделю», — побледнел Роман. «Просто получилось раньше забрать товар и быстрее его доставить». На обратном пути позвонил Лене, сообщил, что возвращаюсь. Ну, она вначале обрадовалась, сказала, что сейчас и Даши сообщит. А через час перезвонила в слезах. Сказала, что Даша пропала. Тогда и в полицию позвонила.

Получается, ваша жена несколько дней скрывала пропажу ребёнка. Прознёс Тимофей. Я понимаю, почему она так делала. Ей хотелось, чтобы девочку не нашли. Она ненавидит вашего ребёнка. «Неужели вы это не понимаете? Неужели не верите и сейчас тому, что говорила ваша дочь? Она вам жаловалась на Елену, но вы не слышали? »

«Я думал, она просто ревнует, не может маму свою забыть», прошептал Роман. Потом он кинулся к старику и пожал ему руку. «Спасибо вам, теперь я во всем разберусь, своего ребенка больше не дам в обиду». Роман покинул кабинет, а следователь ломал голову, что ему теперь делать с этим дедом. Из больницы уже сообщили, что девочка в порядке и только переживает, как там дедушка, ну и по папе скучает, а при упоминании о тете Лене только плачет.

Старик не лгал, это очевидно. Надо его отпускать. Но как и куда? У этого деда ни имени, ни фамилии, ни дома. Надо было устанавливать личность. Следователь еще раз подробно выслушал рассказ Тимофея о том, как очнулся на берегу, как жил у бомжей, как случайно забрел на кладбище.

Кстати, в своем рассказе старик старательно обходил тему работы, чтобы не подставлять Павла Сергеевича, просто тот ему разрешил пожить, и все. «Стоп! » — вдруг произнес следователь, что-то вспомнив. «Вы говорите, зажигалка у вас была? И бомжи решили, что она дорогая». Следователь порылся в своих бумагах и нашел ориентировку на пропавшего человека. Титов Иван Николаевич, 72 года, он проживал в соседнем городе.

В прошлом преподаватель исторических дисциплин в ВУЗе. Мужчина направлялся в этот город на юбилей к другу, но на праздник так и не появился. И вот среди вещей, которые могли быть с ним, была указана раритетная зажигалка, даже фотография была представлена. «Она? », — следователь продемонстрировал фото старику. «Вроде бы она», — медленно ответил он и тут неожиданно произнёс.

«Мне её отец подарил», — и тут же с удивлением посмотрел на следователя. «Я вспомнил это», — прошептал старик. «Господи, я вспомнил, но ещё у меня как в тумане воспоминания какой-то девочке. Кто это? — Родственница, наверное, — ответил следователь, изучив документ.

В полицию обратилась ваша дочь Ольга. — Ольга? — как робот произнёс старик. — А я Иван. Жену звали Татьяна, но она уже умерла. Зять бросил Олю. — Внучка? — Да, у меня есть внучка. Её Лиза Тимофей, в одночасье ставший Иваном Николаевичем, потрясённо смотрел на следователя.

«Неужели память вернулась? » — прошептал он. «Вот и отлично! » — ответил следователь. Ночь Иван Николаевич провёл в КПЗ, куда его поместил следователь, и только потому, что старику просто было некуда идти. А утром к нему уже примчалась из другого города дочь Ольга. Она плакала и обнимала отца. «Папочка, я думала, что больше не увижу тебя.

Лиза каждый день спрашивает, где ты, а я и не знаю». Старик тоже обнимал дочь, еще не веря, что его жизнь к нему вернулась. «Доченька, милая, как же я хочу увидеть Лизу», приговаривал он. А когда они выходили из отделения, их встретил Роман, который приехал еще раз поблагодарить старика и помочь тому, если нужно. Узнав, что Тимофей теперь Иван Николаевич, он улыбнулся.

«Вот и славно! » — сказал он. «Уверен, что ваши обидчики найдутся и понесут заслуженное наказание, как и моя жена. Она же во всем призналась, она же действительно выбросила мою дочь как щенка на кладбище в надежде, что та там замерзнет. А когда ее найдут, объяснит, что девочка просто сбежала от нее на могилу матери. Но дни шли, ничего не происходило, вот она и молчала.

Ждала, гадина. Ничего, теперь её накажут по всей строгости закона. И тут из машины, припаркованной у отделения полиции, выскочила Даша и с криком «Дедушка! » кинулась к Ивану Николаевичу. Он её подхватил и крепко прижал к груди. Мы теперь будем с папой жить вдвоём, а когда он в рейсы уезжать будет, то я соседкой бабой Зиной буду жить», — радостно произнесла Даша.

«А может, ты с нами? Зачем тебе на кладбище жить? » «Я там больше жить не буду», — улыбнулся Иван Николаевич. «Я возвращаюсь в свой город». «Так ты меня бросаешь? Мы что, больше не увидимся? », — надула губы малышка. «Что ты, милая, конечно увидимся! »

Старик погладил её по голове. «Как-нибудь мы приедем в этот город, а хотите, и вы приезжайте к нам, у меня ведь внучка есть, твоя ровесница, вот будете подружками, а ещё давай мы с твоим папой номерами телефонов обменяемся, будем созваниваться, с праздниками друг друга поздравлять». «Я не против», — улыбнулся Роман. И Ольга тоже кивнула в ответ.

Так они и расстались у отделения. Но уже через месяц все встретились в квартире Ивана Николаевича. Роман с Дашей приехали к ним на Новый год, решили отмечать все вместе. И они так и остались все вместе. Роман и Ольга к лету расписались, а у Ивана Николаевича теперь две внучки. И вот только что случилось с ним тогда на берегу, пока остаётся загадкой.

Конечно, преступники будут найдены. Понятно уже, что старика тогда ограбили по дороге к другу на юбилей. Скорее всего, в такси, ограбили, оглушили и выкинули на берегу реки. Но кто-то там наверху посчитал, что этому пожилому мужчине надо дать ещё один шанс, а через него подарить счастье Ольге, Роману и двум маленьким девочкам, которые теперь ближе, чем подруги, а не сестры