Мать отсидела на зоне за сына! Вышла и уже думала, что он везет ее домой… И тут же побледнела, когда поняла куда?!
Анна Сергеевна беззвучно плакала ночью в подушку в камере колонии строгого режима. Подходил к концу четвертый год, как ее лишили свободы. Оказалось, что прошла целая вечность, горькая, как полынь трава.
«Ну ты что, Нюрка, не рыдать, а радоваться надо. Завтра выходишь из нашей берлоги, будешь вместе с сыном. Он теперь тебя до гробовой доски должен на руках носить», – подбадривала ее сокамерница Софья.
Как в воду глядела Софья, да только не знала она, что эта пресловутая «гробовая доска» появится очень скоро. Анна Сергеевна – человек кроткий, скромный, добрый. Ее на зоне прозвали «Интеллигентка», она была как розочка среди сорняков.
Зэчки ломали голову, за что ее могли посадить. «Нюрка, тебя-то за что прищучили? Укол не тот всадила или утку не туда поставила?» Анна Сергеевна с 20 лет и до зоны работала медсестрой в травматологическом отделении местной больницы. Аннушку, так ее ласково называли, любили все – от врачей до пациентов – за заботу и человеколюбие.
Это был настоящий шок, когда узнали, что ее на шестом десятке лет посадили в тюрьму, и так же, как Зэчки, задавались вопросом – почему, за что? Ответ прост – да ни за что, просто потому, что она мать, для которой жизнь единственного сына дороже собственной. Тот воскресный осенний вечер Анна Сергеевна не забудет никогда. Давно приготовленный ужин томился на столе.
Женщина с беспокойством поглядывала на часы – почти шесть, а сына Андрея все нет, хотя обещался приехать к пяти. Она без конца набирала его номер телефона, а отвечал лишь робот. Абонент временно недоступен.
Наконец, Анна Сергеевна услышала звук открывающейся двери и поспешила в прихожую. На пороге стоял Андрей – в запачканном пальто, напрочь распахнутом, всклокоченные волосы и наполненные ужасом глаза. Руки у него тряслись мелкой дрожью.
«Что случилось, сынок?» – спросила Анна Сергеевна, предчувствуя что-то страшное. Предчувствие ее не обманули. Андрей, спотыкаясь, залепетал испуганным голосом.
«Мама, мамочка, я сейчас человека сбил на дороге. Какого-то старика. Не заметил я его.
На телефон отвлекся. Скорую, конечно, вызвал и приехало быстро. Я успел уехать до приезда полиции.
Но это все равно не спасет. Везде видеокамеры понатыканы, и по номеру машины меня моментально вычислят. И посадят.
Конечно же, посадят. А у нас со Светкой роспись через месяц. Мне так с ней несказанно повезло.
Вернее, с ее отцом. Ты же знаешь, он влиятельный человек, миллионер. И меня обещал взять в свой автомобильный бизнес.
Все будет – дом, сказка, отдых у океана, денег, полные карманы. Как говорится, из грязи в князи. Все потерял в одну секунду.
Ждет меня зона. Нара тюремная, да баланда. Зеком стану, а не богачом.
Андрей сполз по стене на пол, обхватил голову руками и зарыдал, как белуга. – Сынок, не переживай так, – взмолилась Анна Сергеевна. – Может, все еще обойдется.
– Нет, мама, не обойдется, – захлебывался слезами Андрей. – Если только… Он посмотрел многозначительным взглядом на мать, как будто продумывал детали внезапно возникшего плана, и вдруг бросился на колени перед оторопевшей Анной Сергеевной. – Мамочка, прошу тебя, мне больше некого просить.
Не дай загубить жизнь единственного сына. Ведь если меня посадят, Светка и ее отец тут же отвернутся от меня и пошлют подальше. Бывшие зэки никому не нужны, а ты вроде на пенсию собиралась, ничего не потеряешь.
Отсиди за меня срок. Пожалуйста, мамуль, как выйдешь, я тебе райскую жизнь обеспечу, ни в чем не будешь нуждаться. Анна Сергеевна так опешила от этой чудовищной новости, что не смогла произнести ни слова.
Через пару секунд, придя в себя, она нерешительно предложила. – А может, адвоката дорогого нанять? Он тебе поможет? – Мама, ты с ума сошла? Какой адвокат? Я только подумаю об адвокате, как об этом узнает весь мир. Эх, мама, а я был уверен, что ты на все готова ради сына, – с обидой сказал Андрей.
– Я готова, сыночек, готова, родной, лишь бы у тебя все было хорошо, – с горечью в голосе сказала Анна Сергеевна, еле сдерживая слезы. – Только как это сделать, попасть вместо тебя на зону? – спросила она. Получив согласие матери, Андрей снова почувствовал почву под ногами и оживился.
– Мам, да очень просто. Мы скажем, что ехали в машине вместе, но ты была за рулем. Вот и все.
– Сыночек, но я уже два десятка лет не водила автомобиль, с тех пор как Васенька, твой папа разбился, и права мои наверняка уже недействительны. Андрей настолько успокоился, что не видел никаких препятствий для реализации своего плана. – Мама, да ты что, разве же это проблема? В современном мире связи и деньги творят чудеса.
Будут у тебя такие права, что не подкопаешься, как будто месяц назад получила. Довольный, что появился свет в конце тоннеля, Андрей заметно повеселел. Гроза миновала.
– Мамуль, я проголодался страшно, у нас что-нибудь есть на ужин? – Да, конечно, сынок, проходи за стол. Поняв, что его будущему богатству ничто не угрожает, ночью Андрей заснул крепким сном, как ребенок. Чего не скажешь об Анне Сергеевне, она всю ночь не сомкнула глаз и думала о своем безрадостном остатке жизни.
– Позор, какой же позор будет, когда ее как преступницу поведут в тюрьму, а потом ее ждет камера, полная опустившихся на дно женщин, и мучительная тюремная жизнь не заставит себя долго ждать. От этих тягостных мыслей не было спасения, жизнь Анны Сергеевны в одночасье превратилась в страшный сон, который, увы, не кончится с рассветом. Как жаль, что такие простые человеческие чувства были чужды Андрею, и он нисколько не интересовался судьбой матери.
– Сама виновата, видимо, так воспитала, – рассуждала Анна Сергеевна. Бешеная машина правосудия закрутилась сразу же со следующего дня, постоянные явки к следователю выматывали нервы, нахождение в клетке в следственном изоляторе приводило в ужас, и, наконец, суд, откуда ее, как отпетую преступницу, вывели в наручниках. Такого унижения и стыда она не испытывала никогда в жизни.
А дальше наказание, от которого у Анны Сергеевны, никогда не нарушающей закон, стыла кровь в жилах. Четыре года. Безжалостно это время вырвано из ее жизни.
Могло быть меньше, но, к сожалению, пожилой мужчина, которого сбил сын, умер в карете скорой помощи, не доехав до больницы. Зона и Анна Сергеевна – явления абсолютно несовместимые. Это сразу поняли все.
«Тебе бы цветочки выращивать, а Зона не для тебя, мадам!» – наперебой говорили ей сокамерницы. Надо признать, что с ними Анне Сергеевне повезло. Никаких издевательств и оскорблений не было, наоборот, получила поддержку, чего не скажешь о сыне.
Нет-нет, говорить, что он не вспоминал о матери, нельзя. Были письма и даже пара встреч, но они такие бесчувственные и редкие, что казалось, сын делает это только для того, чтобы поставить галочку в своем четко разработанном плане. И все же Анна Сергеевна не роптала на судьбу.
Ее душу грела мысль, что скоро все кончится, и она будет вместе с сыном. Ведь для нее он был единственным и долгожданным ребенком. Женщина отсидела весь назначенный ей срок, от звонка до звонка.
Наконец дождалась дня освобождения от тюремных оков. Еще чуть-чуть, пара мгновений, тяжелые неповоротливые двери откроются, и она увидит сына. Так Анна Сергеевна думала, мечтала.
Но, увы, ничего не случилось. Она вышла, озираясь в растерянности по сторонам. Никто ее не ждал.
Сделала несколько шагов. От перенапряжения стало плохо. Анна Сергеевна почувствовала, что у нее подкашиваются ноги.
Вдруг она услышала мужской голос за спиной. «Анна Сергеевна, это вы? Меня Андрей Васильевич попросил за вами приехать. Я его водитель.
Пойдемте к машине». «А Андрей Васильевич почему сам не приехал?» дрожащим от обиды голосом спросила женщина. «Ну, ведь он мне не отчитывается.
Вроде бы сегодня важная деловая встреча». Холодно ответил водитель и дал понять, что ему лишние вопросы задавать не нужно. Анна Сергеевна ожидала, что мужчина отвезет ее домой.
Она очень соскучилась по родным стенам. Но и этого не случилось. «Куда мы едем?» спросила женщина, увидев, что машина свернула в противоположную от дома сторону.
«Да здесь недалеко, не волнуйтесь. У нас тут есть помещение под новый офис. Туда велел привезти вас Андрей Васильевич».
После этих слов Анна Сергеевна оцепенела и едва сдерживала нахлынувшие слезы. Но ее грусть как рукой сняла, лишь только она увидела своего сына Андрея. Материнское сердце готово было простить ему абсолютно все, лишь бы быть рядом.
«Как ты, мамуля? Поздравляю с выходом на свободу!» сказал Андрей, пытаясь придать голосу веселые нотки. «Андрюшенька, милый мой мальчик, как я по тебе соскучилась!» – воскликнула Анна Сергеевна и крепко обняла сына. А потом взяла его за руку и долго-долго не хотела выпускать из своих морщинистых ладоней.
«Расскажи, сыночек, как твои дела? Бизнес? Как Светочка? Все ли у вас хорошо?» Она очень хотела слышать голос сына, поэтому спрашивала и спрашивала. Неважно что, лишь бы он отвечал. Андрей, наоборот, был очень сдержан, на вопросы отвечал нехотя и коротко, словно не разделял той радости, которую испытывала Анна Сергеевна.
Когда эйфория первых минут встречи закончилась, женщина спросила «Андрюша, а почему водитель отвез меня сюда, а не домой? Я просто безумно соскучилась по дому». Только после этого вопроса Андрей, как будто дремавший раньше, очнулся ото сна. Да знаешь, он замялся, не зная, как правильно начать разговор.
Но в общем обо всем по порядку. И собравшись с мыслями, мужчина выпалил такое, что у нормального человека побежал бы мороз по коже. «Мама, представляешь, наш бизнес развивается отлично и уже выходим на международный уровень.
Мне предлагают контракт на работу за границей. Я, конечно же, согласен. Это же новые возможности открываются, можно много денег заработать.
Но есть одна проблема. Биография моя должна быть кристально чистая, причем не только у меня, но и у близких родственников. У меня самый близкий родственник – ты, а ты сидела на зоне.
Значит, с контрактом можно распрощаться». Анна Сергеевна ужаснулась словам сына и даже на миг потеряла дар речи. «Боже мой, она опять не нужна ему.
Сынок, мне что, снова возвращаться на зону, чтобы не портить твою биографию? Нет, мама, конечно нет. К тому же это не поможет, тебя вычислят на зоне. Есть другой вариант.
Вот, посмотри». С этими словами Андрей подал матери документ. Хорошо, что рядом с Анной Сергеевной стоял стул, на который она опустилась как пригвожденная.
Потому что, получив такое известие, можно не только равновесие потерять, но и рассудок. Она держала в руках свидетельство о смерти. И не чье-нибудь, а свое собственное, со штампами и печатями.
Умерла она, оказывается, четыре года назад, в аккурат до попадания на зону. У Анны Сергеевны закружилась голова, закололо сердце. Все внутри затряслось со страшной силой.
Казалось, что она сейчас разлетится на тысячу осколков. Еще бы, ждала радостной встречи. А тут от нее снова избавляется родной сын, да еще таким изощренным способом.
От стресса пальцы ее разжались, и листок вылетел из рук. «Не беда, это копия», — тут же подхватил листок Андрей. «Сынок, ну как же так? Я еще не умерла, а свидетельство есть.
Разве такое возможно? Это же незаконно», — сказала Анна Сергеевна с надеждой, что сын одумается. Но надежда сразу угасла. «Мам, да это все понятно.
Ну что ты так смотришь? Да, купил я свидетельство. Купил. Помнишь, я тебе говорил, что за деньги и связи можно заиметь все, что угодно? Это как раз тот случай.
Да мне и нужна-то эта бумажка, чтобы только прорваться в фирму. Потом о ней никто даже не вспомнит». Анна Сергеевна схватилась рукой за сердце.
Оно категорически отказывалось верить в происходящее. Андрей подбежал к ней и умолял согласиться на его предложение. «Мама, да не волнуйся ты так.
Соглашайся, пожалуйста. Ведь ты ничего не теряешь, а у меня судьба. Жизнь рушится».
Анна Сергеевна вздрогнула и беззвучно прошептала, как будто не своим голосом. Да, в это мгновение она поняла, что потеряла сына. Навсегда потеряла.
Слезы потекли по ее лицу, но Андрей как будто их не замечал. «Ну вот и все. Я умерла для сына.
Что еще может быть хуже?» Но Анна Сергеевна ошибалась. Оказывается, может быть хуже. За первой убийственной новостью от Андрея тут же последовала вторая.
Анна Сергеевна снова слезно попросила. «Сынок, отвези меня домой. Я очень устала.
Истосковалась по дому, так что сил больше нет». «Мама, я бы отвез, но не могу. Тогда все труды по получению свидетельства о смерти будут напрасными.
Тебя найдут по адресу прописки и обвинят меня в подделке документов», невозмутимо ответил Андрей. Анна Сергеевна словно окаменела, не в состоянии произнести ни слова. Язык перестал слушаться.
Ей казалось, что сын в погоне за деньгами сошел с ума и творит невообразимые вещи. А она из-за своей любви к сыну просто ослепла. «Андрей, ну как же так? Я же твоя мама.
И пока еще жива», пыталась она образумить нерадивого сына. «Ну, мама, ты же знаешь, все это вынуждено, временно и закончится очень скоро, оглянуться не успеешь. И тогда все встанет на свои места.
Ты обязательно будешь жить в своей квартире и навсегда забудешь о том, что такое нехватка денег. А пока… Знаешь, я нашел для тебя одно шикарное место неподалеку от города. Там все, и лечение, и отдых.
Да ты сама все увидишь и поймешь спустя время. Уверял Андрей. «Что это за место?» пыталась угадать Анна Сергеевна.
«Господи, сын, да это же дом престарелых. Как же так? Разве я заслужила такой участи?» в отчаянии крикнула она. «Да, это дом престарелых.
И что здесь такого? Это же не самое плохое место на земле. К тому же пробудешь там всего месяц, не больше, обещаю тебе, мама», спокойно рассуждал Андрей без тени сострадания к матери. К сожалению, собственные интересы были для него превыше всего.
Анна Сергеевна уже не могла сдерживать слезы, обхватила лицо руками и зарыдала. «Боже мой, какое я чудовище вырастила с таким хамским отношением к матери и ко всем, кто препятствует реализации его корыстных целей», думала несчастная женщина. Но по-прежнему винила Анна Сергеевна во всем только себя.
Она вспомнила, как воспитывала своего сына, как пестовал его, восхищалась им лишь потому, что тот появился на свет, безропотно выполняла каждый каприз своего чада и любила Андрея слепо и безрассудно. Вот и настигла ее расплата под старость. Она также продолжает выполнять дикие просьбы сына, которые унижают человеческое достоинство и втаптывают в грязь.
Анна Сергеевна ненавидела себя за то, что никогда не могла собраться с духом и отказать сыну. Не смогла отказать и в этот раз. И как бычок, следующий за пастухом, пошла в дом престарелых.
Никаких эмоций пребывания в казенном учреждении у Анна Сергеевна не вызвало, ни хороших, ни плохих. Просто она четыре года до этого сидела в таком же казенном учреждении, только на зоне, и этого общественного времяпровождения ей хватило на всю жизнь. День за днем прошел месяц нахождения Анны Сергеевны в доме престарелых.
Конечно же, Андрей не забрал ее, как обещал, а она так мечтала об этом, хоть заранее предчувствовала, что ничего подобного не случится. «Господи, неужели мне остаток жизни суждено провести в общественных стенах? Помоги мне, Всевышний, избавь от казенной жизни, даруй свободу и спокойствие», – умоляла Анна Сергеевна каждый день и постоянно молилась перед иконкой, которую когда-то подарила ее мама. Видимо, Бог услышал молитвы, но послал Анне Сергеевне вовсе не сына, а суровую даму из ЗАГСа и полицейского в форменной одежде.
Эти служители закона пристально взглянули на нее и на перебои допрашивали. «Анна Сергеевна Воробьева?» – строго спросила женщина из ЗАГСа. «Несколько дней назад выявлено поддельное свидетельство о смерти на ваше имя.
Вы вообще в курсе, что за подделку документов установлено уголовное наказание? Не забыли, что уже сидели в тюрьме, а такие люди первыми попадают под подозрение?» «Я? Да, не забыла», – замешкалась Анна Сергеевна, толком не зная, что ответить на такой неожиданный визит. А ведь она предчувствовала, что подделка документов ни к чему хорошему не приведет. Так и вышло.
Полицейский для остростки нахмурил лоб, сдвинул брови и сказал. «Как же так, Анна Сергеевна? Пожилая женщина, а такое вокруг вас творится. Тюрьма, поддельные документы.
Не многовато ли?» Увидев, что Анна Сергеевна побледнела и растерялась, полицейский добавил. «Впрочем, можете не беспокоиться. В отношении вас не будет возбуждено уголовное дело.
Мы выяснили, что к подделке документов причастен ваш сын Андрей. Известно, что он находится за границей. Сейчас устанавливаем его местонахождение.
А может быть, вы облегчите нам задачу? Скажете, где сын, и поможете следствию?» Анна Сергеевна пребывала в состоянии стресса от происходящего, но не дрогнула. Она не понаслышке знала, что такое тюрьма, и никому не пожелала бы туда попасть, тем более сыну. Ее материнское сердце продолжало любить, несмотря ни на что.
Женщина собралась силами и твердо ответила. «Нет, я не знаю, где находится Андрей». Полицейский снова посмотрел на нее пристальным гипнотизирующим взглядом.
«Андрей – ваш сын, но вы не знаете, где он? Кого вы пытаетесь обмануть? И почему вы проживаете не в квартире, а в доме престарелых?» Анна Сергеевна не знала, что на это ответить, и пробормотала первое, что пришло в голову. «Да это временно, ремонт большой затеяла, а жить негде, вот и приехала сюда». Полицейский, качая головой, сказал.
«Звучит неправдоподобно. В общем, с вами или без вас, но мы найдем вашего сына, и он будет привлечен к ответственности». С этими словами непрошенные гости скрылись так же внезапно, как и появились.
Анна Сергеевна осталась одна, наедине со своей болью, и как раненый зверь ходила по комнате, пытаясь собрать мысли в единое целое. Одно ее радовало, что она наконец-то сможет вернуться домой. Ведь в доме престарелых она оказалась по настоянию сына из-за его махинации с документами.
Махинации раскрыты, значит, нет препятствий для возвращения в родной дом. «Боже мой, какая благодать!» – воскликнула Анна Сергеевна, переступив порог своей квартиры. За четыре с лишним года здесь практически ничего не изменилось.
Она вдохнула в себя этот одурманивающий запах вещей и звуков, в котором когда-то жила, и сейчас будет жить, но, увы, одна. Вскоре безумный восторг от возвращения сменился одиночеством, от которого хотелось лезть на стены. Но Анна Сергеевна нашла выход.
Она стала жить воспоминаниями о далеких днях, проведенных здесь с близкими людьми. В эту вазу она когда-то поставила букет белых хризантем – первый букет, подаренный ей сыном. А находясь на этом месте, возле шкафа, она получила трагическое известие о гибели мужа.
Взглянув последний раз в это зеркало, она отправилась в следственный изолятор. Почему-то в голове женщины крутились в основном плохие мысли. В свою нынешнюю жизнь Анна Сергеевна никого не впускала, не хотела расспросов и пересудов.
Ее теперешнее положение ограничивалось четырьмя стенами квартиры, небольшими прогулками в парке и магазином неподалеку. Она ни с кем не хотела общаться. Лишь иногда подавала немного мелочи слепому бродяге с обросшими волосами и бородой, закрывавший половину лица.
Он не первый год частенько околачивался возле магазина и почему-то привлек внимание женщины, наверное, своим недугом. Но и с ним Анна Сергеевна так ни разу не завела разговора. Так прошло три мучительных года без единой весточки о сыне.
Она давно простила его за ту сильнейшую боль, которую причинил. Может быть, такое нельзя прощать, но она простила, потому что мать, а материнская любовь самая сильная. Как он сейчас? Где? Наверное, за границей.
Может, уже стал миллионером, как и мечтал. А может, ведет обычную жизнь простого человека, только боится вернуться домой из-за преследований со стороны полиции. Хотя с момента возвращения домой никто из служителей закона к Анне Сергеевне не наведывался.
Она уже не мечтала увидеть сына. Просто хотя бы знать, что у него все хорошо. Наступивший субботний день ничем не отличался от предыдущих, такой же серый и однообразный.
Но именно он перевернул жизнь Анны Сергеевны с ног на голову. Утром она побрела в магазин, чтобы купить самое насущное – хлеб, творог, молоко. Женщина очень бережливо относилась к деньгам и никогда не позволяла себе шиковать.
Выйдя из магазина, она, как обычно, решила подать несколько монет слепому бродяге, но вдруг увидела, что мужчина сидит неестественно наклонившись к земле и держится рукой за сердце. Анна Сергеевна подбежала к нему и закричала. «Вам плохо? Давайте вызову скорую».
Через мгновение она поняла, что бродяга без сознания. Немедленно вытащила телефон и набрала скорую помощь. Она еще не знала, что спустя несколько секунд помощь врача понадобится ей самой.
Просто Анне Сергеевне показалось, что мужчина не дышит, и решила нащупать пульс у него на руке. Вдруг увидела родинку над запястьем бродяги. Точно такая же есть у ее сына Андрея, а пальцы длинные, тонкие.
Боже, это же его пальцы! Ему еще в детстве пророчили карьеру пианиста. Чувственные губы, курносый нос, только искристых синих глаз уже не было. Но это же Андрей, ее Андрейка! Анне Сергеевне показалось, что она тронулась умом и сейчас лишится чувств.
Опустившись на колени, обнимала и целовала бродягу. Проходившие мимо люди принимали ее за сумасшедшую. Лишь одна добродушная женщина спросила Анну Сергеевну, что с вами? Это мой сын, сын! Обливаясь слезами, кричала женщина.
Даже когда приехала скорая, Анна Сергеевна не могла успокоиться и все повторяла, сын, сын! Ожидая диагноза врача в приемном покое, Анна Сергеевна не находила себе места и на чем свет стоит ругала себя. Господи, как я могла не узнать его раньше? Слепой, постаревший, обрюзгший, с запущенной бородой бродяга не идет ни в какое сравнение с ее всегда по-военному подтянутым, ухоженным, модно одетым Андреем. Ну хорошо, по внешности не узнала, но сердце матери должно было дрогнуть и почувствовать сына за те два года, которые она проходила мимо него.
Как же так? Уже десятки раз Анна Сергеевна задавала один и тот же вопрос и не находила ответа. Слезы продолжали течь по лицу, когда ее увидел врач и сказал. Ну что же вы, голубушка, так убиваетесь? Он не умер, жив, во многом благодаря тому, что вы вовремя вызвали скорую, удалось его спасти.
У него не только проблемы со зрением, но и давние проблемы с сердцем. Очень скоро понадобится операция. Спасибо, доктор, мы будем, будем лечиться, взволнованно воскликнула Анна Сергеевна, счастливая от того, что сын жив.
Она никогда не забудет тот день, когда впервые пришла к сыну в палату. В тот момент, когда Андрей понял, кто перед ним и прошептал. Мама, мамочка, прости меня.
Анна Сергеевна подумала, что у нее остановится сердце. Сын незрячими глазами пытался что-то увидеть и рассказывал свою горькую историю. Мать обняла его, внимая каждому слову.
За все причиненные матери обиды и боль, Андрей ответил сполна. Он женился, как и мечтал на дочери миллионера и несколько лет наслаждался богатством. Но потом все рухнуло.
Тесть называл его горе-бизнесменом, приносящим одни убытки, а не прибыль. Он мечтал поскорее избавиться от такого компаньона. Брак Андрея тоже трещал по швам.
В семье не было детей, и Светлану это совершенно не устраивало. В результате брак развалился. Но это еще не все несчастья.
Самые главные беды были впереди. Кто бы мог подумать, что обычная простуда превратится для Андрея в тяжелое заболевание, которое впоследствии даст осложнение на зрение. Вовремя не сделанная операция на глаза привела к омертвению зрительных нервов, и практически всего за две недели мужчина ослеп.
Этим недугом воспользовались бывшая жена и тесть. Они обманули Андрея, и он, сам того не ведая, подписал документы об отказе от денег и имущества. Купив билеты, избавились от Андрея окончательно, отправили его обратно на родину, без рубля в кармане.
От уголовного преследования за подделку документов Андрея, по-видимому, спасла фамилия бывшей жены, которую он взял при регистрации брака. А потом к нему пришло осознание того ужасного, что с ним произошло. Он хотел наложить на себя руки, но и тут не смог.
Испугался. К матери не пошел. Стыдно было.
Очень стыдно. Вот и подался в бомжи. По удачному стечению обстоятельств оказался в том районе города, где жила Анна Сергеевна.
Сын уже давно закончил говорить и беззвучно плакал на плече у матери. А она обнимала его, и как в детстве не хотела от себя отпускать ни на минуту. Что это? Позднее раскаяние? Наверное, да.
Анна Сергеевна приняла его и теперь всегда будет вместе с сыном. Все будет хорошо, сыночек. Хорошо.
Главное, что мы вместе. А значит, будем жить.
