Из родильной палаты она добиралась одна, муж лежал на диване
Алина сжимала в руках тонкое одеяльце, в которое был завернут её крошечный сын. В палате её задержали ненадолго – осмотр, подпись в документах, краткий инструктаж. Врач сочувственно посмотрела на неё и тихо спросила:
— Встречать кто-нибудь будет?
Алина кивнула и пожала плечами:
— Муж дома, сказал, что не может приехать.
Врач только покачала головой, но ничего не сказала.
Алина вышла из больницы, прижимая малыша к груди. Была середина зимы, город засыпало мокрым снегом, таксисты заламывали цены, но выбора у неё не было. Обычное такси ехало бы слишком долго, а ей хотелось скорее оказаться дома, в тепле.
Пока машина петляла по загруженным улицам, Алина смотрела в окно и вспоминала последние месяцы. Как он почти не участвовал в подготовке к рождению ребёнка, как говорил: «Это же просто беременность, чего ты ноешь?» Как не отвечал на звонки, когда она поехала в роддом, а потом и вовсе написал: «Позвонишь, когда выпишут».
Когда такси остановилось у подъезда, Алина с трудом выбралась из машины, держа ребёнка на руках. Домофон был неисправен, пришлось звонить мужу.
— Открывай, мы приехали, – устало сказала она.
— Ты? Ой, давай сама как-нибудь, я тут кино смотрю… – зевнул он в трубку.
Алина опустила взгляд на сына. Тот мирно спал, ни о чём не подозревая. В глубине души она вдруг почувствовала странное облегчение.
Она поднялась в квартиру, где пахло сигаретами и пиццей, бросила взгляд на мужа, раскинувшегося на диване перед телевизором.
— О, пришла? Ну ладно, разберёшься там сама. Я потом гляну на мелкого, – он даже не обернулся.
Алина молча прошла в комнату, уложила сына в кроватку, села рядом и посмотрела в окно.
Внутри что-то щёлкнуло.
Она вдруг поняла, что больше не одна. Теперь у неё есть сын.
А значит, она справится.
Прошло несколько недель. Алина жила как в тумане — бессонные ночи, бесконечные пелёнки, кормления, колики. Муж по-прежнему был рядом только физически: уходил на работу, приходил, заваливался на диван с телефоном. Иногда ворчал:
— Опять орёт? Да сделай ты уже что-нибудь.
Алина ничего не отвечала. Она смотрела на сына и понимала, что если она сдастся, то он останется один.
Как-то вечером, укачивая малыша, она услышала знакомые слова:
— Может, ты прекрати уже изображать жертву? Другие жёны справляются, а ты всё ноешь.
Эти слова стали последней каплей.
На следующий день Алина проснулась раньше обычного. Она собрала документы, аккуратно сложила детские вещи в небольшую сумку. Долгое время она пыталась убедить себя, что муж изменится, но теперь знала: ничего не изменится, если она сама не сделает шаг.
— Ты куда? — лениво спросил он, когда увидел её с чемоданом у двери.
— Домой, — спокойно ответила Алина.
Он фыркнул:
— Это и есть твой дом.
— Нет, — покачала головой она, крепче прижимая сына к груди. — Дом там, где есть любовь.
Она шагнула за порог, закрыв за собой дверь.
И впервые за долгое время почувствовала, что дышит полной грудью.
