Одинокая мать пригласила ночевать незнакомца с уголовным прошлым. Никто не ожидал, чем это обернётся для всей деревни

 Что же вы творите, негодяи?! — Валентина выбежала на улицу и с ужасом наблюдала, как трактор, нанятый соседями, сгребал от них весь хлам на её участок, попутно снося её хлипкую изгородь. Тракторист, разумеется, её не слышал. А если бы и услышал, вряд ли что-то изменилось. Ему заплатили, объяснили задачу — он её и выполнял.

Уже целый год Валентина страдала из-за новых соседей. Люди купили дом, видимо, захотелось на природу — и понеслось. Мусор перебрасывали к ней во двор. Их пёс портил все грядки. Гости приезжали через день. Музыка грохотала так, что уснуть невозможно.

И совершенно их не заботило, что у Валентины двое детей, которым утром в школу. Поначалу она пыталась спокойно с ними беседовать, но её игнорировали, просто захлопывая дверь перед носом.

Тогда Валентина обратилась к участковому. Тот настолько возмутился, что немедленно отправился к новосёлам. О чём они так долго разговаривали, она так и не узнала. Участковый вышел только к вечеру, едва держась на ногах и прижимая в кармане к бедру приличную сумму денег на телефон для сына.

— Ты, Валя, того, не приставай к приличным людям. А то моду взяли. Чихнуть уже нельзя — сразу жаловаться, — пробормотал он.

Всё стало предельно ясно. Какое-то время она молча наблюдала, как гибнет её ухоженный участок, а потом начала собирать мусор в пакеты и забрасывать обратно за забор к соседям. И тут началось!

Тот же участковый приходил к ней с угрозами тюрьмы. Сами соседи обещали спалить дом, а детей отправить в приют. Валентина понимала, что долго так не протянет, но что делать — не представляла.

— Мам, что это? — спросил сын, глядя на разгром.

— Ой, Костик, лучше ничего не говори.

— Мам, но они же забросали мусором нашу картошку.

— Я вижу, сынок, но ты же знаешь, мы для них никто.

— Вот вырасту, у меня тоже будет много денег, и я тогда куплю всё необходимое, и они у меня поплачут.

Валентина поцеловала сына в макушку.

— Иди, родной, а то пока мы разговариваем, рынок уже закончится, а нам деньги нужны — в этом году вы уже вдвоём в школу идёте.

Костик насупился, но мать послушался и скрылся в доме. Он всегда был за старшего, пока она занималась делами. Машенька, конечно, не совсем кроха, но Костя чувствовал ответственность за неё.

Валентина торопилась. Основной поток на трассе, рядом с которой располагался местный рынок, был до обеда. Да и автобусы дальнего следования останавливались в это же время. Дороги оживлённые, машины часто тормозили, поэтому зелень, овощи, молочные продукты расходились моментально.

Сегодня у Валентины был не только творог, сметана и зелень с грядки. Сегодня она ещё несла домашний сыр и свежие яйца. В деревне без хозяйства никак. Без работы можно, а вот без хозяйства — нет. Потому что хозяйство не только пропитание, но и неплохой доход.

Валентина осталась одна почти сразу после рождения Машеньки. Хотя сейчас, оглядываясь назад, прекрасно понимала, что одной ей живётся куда лучше, чем с мужем.

Вышла за деревенского, своего. Была бита не раз. Так в деревне многие жили, поэтому особо не переживала. Но муж всегда пил. Просто пил поначалу. Потом из дома всё пропивать начал.

Так и сгинул молодым. Тридцать метров до дома пьяный не дошёл. Уснул в снегу. Горевала, плакала. Шутка ли — с двумя детьми одной остаться? А потом поняла, что ей с двумя-то легче, чем ещё и с мужем.

Закатала рукава. Помощи ждать было неоткуда, а жить бедно, жить плохо не хотелось. Купила тёлочку, долго выбирала, зато не прогадала. Такой молочной коровы в их деревне отродясь не было, да ещё и с характером спокойным, и умная какая.

Постепенно огород разработала, да так, что ни одной сорной травинки никогда не было. Всё чисто, всё растёт другим на зависть. И всё бы хорошо, если бы не эти проклятые соседи. Валентина понимала — никак ей с ними не совладать.

Торговки на рынке уже сворачивались. Оставалось всего пара человек, да и то с мелочью.

— Валька, ты что, долго спишь? — крикнули ей.

— Да конечно! Одна, без присмотра. Хочу сплю, хочу не сплю, — рассмеялась Валентина. — Ничего, успею я продать.

— Народу не будет? Ну торгуй. Слышь, Валь, а чего там твои соседи затеяли опять? С самого утра трактор рычит.

— Ах, Нюра, пойдёшь посмотришь. Был у меня огород, больше нет.

Женщины притихли. Все знали, что творится, но никто не вмешивался. Своё дороже. Сочувствовали ей издалека.

— Да ты что, не может такого быть. Неужто не совестно им?

Говорившую толкнули в бок, и она сразу умолкла. Женщины, пряча глаза, пошли мимо. Пока Валентина устраивалась, пока раскладывала товар, ушли и последние торговки. Но ничего, сейчас она всё распродаст.

Минут через десять остановился автобус. Кто-то побежал в туалет, сколоченный из досок прямо у леса, а кто-то направился прямиком к Валентине. Не прошло и десяти минут, как у неё ничего не осталось. Автобус уехал.

Валентина неспешно собиралась, с опаской поглядывая на мужчину, который вышел из автобуса, сел на скамейку, да так и остался. Судя по всему, не местный, да и вообще, похоже, недавно вышел из тюрьмы. Загара нет, волосы очень короткие. Выражение лица какое-то отрешённое.

Валентина о чём-то задумалась и выронила пластиковое ведёрко. Подхватить не успела. Укатилось оно прямо к ногам незнакомца. Тот удивлённо посмотрел на ведёрко, потом на неё. Встал, поднял ёмкость, протянул ей.

— Возьмите, пожалуйста.

Валентина смущённо улыбнулась.

— Спасибо.

Глаза у мужчины были необыкновенные. Печальные, тоскливые.

— Вы от автобуса отстали? — спросила она.

— Я? Да нет. Чего спешить-то, если всё равно никто не ждёт. А так, где пройду, где проеду, всё больше времени пройдёт.

Валентина растерялась.

— Как это — не ждёт?

— А вот так. Родители умерли давно, а жена, пока я… пока я сидел, вышла замуж.

Валентина заметила, что слово «сидел» ему далось нелегко. И тут в её голову забрела совсем уж ненормальная мысль. Мужчина выглядел грозно. Высокий, накачанный, почти лысый. Вот бы показать его соседям. Как бы случайно, чтобы знали, что у неё как будто защитник есть. Только страшно ведь как, а?

— А вы издалека едете? — продолжила она разговор.

Он снова усмехнулся.

— Очень издалека. Третий день в дороге.

Валентина наконец решилась.

— Можете у нас остановиться, отдохнуть? Мы как раз завтра баньку собираемся топить.

— Мы?

— Ну да, я и дети — Костик и Машенька.

Мужчина молчал какое-то время, потом глухо спросил:

— А не боитесь? Я ж, того, зэк.

Валентину буквально тряхнуло.

— Мне не кажется, что вы плохой человек. Скорее наоборот. Да и брать у нас особо нечего. А ещё, если честно, есть у меня корыстные цели.

Мужчина рассмеялся.

— Что с меня-то взять?

— Ну, если согласны, то пойдёмте, а по дороге всё расскажу.

Пока шли, Валентине было непривычно идти налегке, потому что Сергей сразу отобрал у неё все котомки. Она рассказывала.

— Ничего себе у вас тут порядки. Ну-ну, посмотрим на этих соседей. Вот только делать ничего не нужно, вы не подумайте. Покурите пару раз во дворе, пройдётесь туда-сюда, ну, чтобы они видели, что у меня есть кому заступиться.

— Да не переживайте вы так, Валентина. Я ж не враг себе. Хоть и не ждёт меня здесь никто, а назад в тюрьму не хочется. Я же не рецидивист какой-то. По глупости загремел.

Валентина видела, как деревенские провожают их взглядами. И где-то в глубине души уже жалела о своём решении. В дом к детям зэка притащила, да ещё и такого огромного, страшного. Но отступать было некуда. Просто положит под подушку нож, на всякий случай, и спать не будет.

Они вошли во двор, Сергей присвистнул.

— Ничего себе! Это же как нынче называется такое свинское поведение!

Валентина вздохнула.

— Вот так и называется.

Из дома выскочил Костя, следом Маша. Увидели незнакомца и встали как вкопанные. Сергей сам шагнул к ним и улыбнулся.

— Меня Сергей зовут, я знакомый вашей мамы. А вы кто?

Через полчаса сели обедать. Валентина прекрасно видела, насколько голоден гость, и видела, как он сдерживается, ест медленно, осторожно. Костик, как всегда, смотрел куда угодно, только не на еду. Сергей перестал есть, посмотрел на него.

— А ты, Кость, чего не ешь?

— Не хочу.

— Ну, брат, это ты зря, конечно. Кто не ест, тот всю жизнь дистрофиком проходит. И девчонки смотреть не будут, и силы совсем не будет.

— А если буду есть, у меня будет вот так? — Костя несмело показал на перекатывающиеся бицепсы Сергея.

Мужчина серьёзно кивнул.

— Конечно. Я даже тебе покажу упражнения, чтобы было ещё лучше.

Костик усердно заработал ложкой, а Валентина с благодарностью посмотрела на гостя.

— Валентина, я видел, у вас на веранде есть другой вход?

— Да, только мы им не пользуемся.

— Давайте ту дверь откроем. А вы, как спать ложиться будете, на крючок закройтесь. Я на веранде переночую.

— Сергей, да вы что?

— Валентина, перестаньте. Во-первых, вы меня совсем не знаете. А во-вторых, если бы знали, как мне надоели стены. Как хочется просто неба, травы, да даже комаров.

Валентина пару раз слышала, как гость выходит с веранды, как ходит по двору. Ведро вот поднял, грабли поставил. Почему-то её не пугали эти звуки, а скорее успокаивали. Валентина уснула, как говорится, без задних ног.

Утром проснулась, вышла на крылечко, потянулась, да так и замерла. Никакого хлама вчерашнего у неё в огороде не было. Забор стоял на месте, даже как будто крепче стал. Только по некоторым поломанным кустам картошки и можно было подумать, что всё ей не привиделось.

За забором стояли бабы и, открыв рты, смотрели туда же, куда и Валентина.

— Валь, ты чё, душу дьяволу продала? Никакой человек, да даже три человека за ночь такое не сделают!

Она видела, что соседи выходят из дома. Тут же заголосила хозяйка, следом выскочил хозяин. Было отчего. Вся эта куча хлама перекочевала к ним ровно в центр двора, на большую, красивую раньше клумбу.

Валентина увидела, как макушки за забором кинулись на улицу, а потом к её калитке. С тоской подумала: «Ну, сейчас начнётся».

— Валентина! Валентина! — кричали соседи.

Она и ответить ничего не успела, как между соседями и ней возник Сергей. Был он без рубашки. Мышцы бросались в глаза. А вот шрам, который проходил через плечо и опускался на грудь, имел и вовсе устрашающий вид. Соседка будто на стену налетела. Сосед с размаху впечатался ей в спину.

— Вы кто? Вальку мне позовите!

— Валентина готовит завтрак детям. Я за неё. Отвечу на все вопросы.

— Это что значит? — Соседи заметно сбавили тон. — Весь этот хлам на нашей клумбе.

— Это не просто хлам. Это ваш хлам. Вчера вы, видимо, перепутали и направление трактористу неверное дали. Вот и случился казус. Я просто вернул ваше, нам чужого не надо. А вот если ещё раз нечто подобное потеряется у Валентины на огороде, то, возможно, весь ваш участок освободится для мусора. На пепелище дома не строят ведь?

Деревенские бабы стояли, разинув рты. Что это такое странное происходит? Кто это там был? Больше на сидельца похож, чем на Валькиного родственника.

Соседи уверили, что они всё поняли, что больше так путать не будут и вообще соседи должны жить мирно. Сергей согласно кивнул.

— Очень приятно иметь дело с такими отзывчивыми и понятливыми людьми. И картошку нужно будет возместить, ну, которую вы там поломали.

— Конечно, мы и сами хотели предложить.

Соседи ретировались, и только после этого Валентина смогла закрыть рот. И то ладошкой пришлось помогать.

— Сергей, завтракать пойдём?

— Валька, ты где взяла такого? Подскажи место рыбное, мы бы своих чахликов поменяли-то, а? — шепнули ей соседки.

Во время обеда Сергей посмотрел на неё.

— Хорошо у вас здесь. Я за день отдохнул так, как на море за месяц раньше не отдыхал.

— Ничего себе отдохнули. Такую гору перекидать, забор поставить и всё за ночь.

— В охотку как-то легко всё делается. Валентина, если разрешите, я бы тут сперва забор поправил, да и картошку вам окучивать пора. Может, пару дней ещё на веранде поживу?

— Ой, да живите сколько вам хочется!

— Вот, спасибочки. А сейчас вздремну пару часиков.

— Неужели не уложились ещё?

— Знал ведь, что утром прибегут.

Через неделю двор, да и дом Валентины было не узнать. Больше нигде ничего не скрипело, не текло, не отваливалось. Сергей загрустил. Соседи съехали на следующий день и больше не появлялись. С участковым они тоже поговорили, причём довольно неплохо. Теперь нужно было уходить.

— Мам, ты что, отпустишь его?

— Да что ж я могу сделать, сынок?

— Ну скажи, чтобы оставался.

— Он взрослый человек, у него могут быть свои дела.

Костик вздохнул.

— Вот бы нам такого папку! Ты знаешь, что все Машины подружки ей завидуют?

— Почему?

— Потому что у них к вечеру папки пьяные, да и не ходят они с детьми. А вот дядя Сергей сажает Машу на плечо и катает. Она висит как довольная.

Валентина грустно улыбнулась.

— Костя, так бывает только в сказках. Иди погуляй.

Валентина повернулась и оказалась лицом к лицу с Сергеем. Тот пристально посмотрел на неё.

— Валентина, если скажете только одно слово, я останусь. Останусь навсегда. Вы не подумайте, что зэк — конченый человек. Я для вас…

— Какое слово?

Сергей улыбнулся.

— Просто слово «да».

Валентина улыбнулась тоже.

— Да? Да! Тысячу раз да!

А через месяц в деревне гуляла шумная свадьба. И каждая из незамужних просто мечтала поймать букет Валентины.