Талантливая скрипачка терпела измены мужа и ухаживала за его матерью годами. То, что случилось дальше, перевернуло всё с ног на голову

Анечка, не тревожься, всё наладится, — Софья Петровна тяжело вздохнула и ласково погладила невестку по руке.

Анна плакала.

— Пожалуйста, не говорите так. Конечно, вы поправитесь, и мы будем жить вместе, как прежде.

— Нет, милая, я уже чувствую, что едва держусь в этом мире.

— Я знаю, как мой сын к тебе относится. И знаю про его интрижки, возможно, они продолжаются и сейчас. Всеми силами старалась, чтобы ты чувствовала себя комфортно в нашей семье. Но теперь, на пороге вечности, могу сказать, что именно ты стала моей настоящей семьёй. Не Максим, а ты. Я позаботилась о твоём будущем. Прошу, потерпи немного. Тебе ведь некуда идти.

— Софья Петровна, я сделаю всё, как вы скажете, только не волнуйтесь. Вам нельзя нервничать, врач запретил.

— Да знаю я. Эти ваши доктора только и умеют, что запрещать. Сами бы себе лечить людей запретили, поскольку ничего не умеют.

Анна улыбнулась сквозь слёзы. Недовольство врачами Софья Петровна выражала мастерски, как никто другой. Однажды она сама призналась: «Возраст такой. Дожив до этих лет, просто обязаны ругать всех у власти и докторов, которые до сих пор не научились лечить старость».

— Анечка, иди, поздно уже. Я устала, хочу поспать.

Анна кивнула и поднялась. Поправила одеяло, подушку, проверила, стоит ли рядом вода. Затем улыбнулась.

— Спокойной ночи.

— Спокойной, Анечка, и помни, всё наладится.

Анна вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Слёзы подступали постоянно. Софья Петровна заменила ей родную мать. Женщина была права — Анна давно бы развелась с Максимом, если бы не свекровь. Просто не могла оставить её одну с таким человеком, как её сын. А ведь всего семь лет назад Максим казался ей идеалом.

Анна приходила к Софье Петровне совершенствовать своё мастерство игры на скрипке. Пожилая женщина была лауреатом множества премий. Воспитала не одно поколение музыкантов, а когда-то и сама блистала на сцене. Брала в ученики только по-настоящему одарённых юношей и девушек.

Если понимала, что человек не станет хорошим музыкантом, сразу отказывалась заниматься с ним. И никакими мольбами или огромными деньгами повлиять на неё было невозможно.

Максим сразу заметил хрупкую и наивную Анну. А она… растаяла от внимания такого мужчины. Когда они объявили о желании пожениться, Софья Петровна лишь вздохнула: «Анна, я очень хорошо к тебе отношусь, но если выйдешь за моего сына, карьеры музыканта тебе не видать».

Анна тогда сильно удивилась. Они с Максимом недавно говорили о том, что он будет сопровождать её повсюду на концерты, чтобы никто не увёл.

— Но почему, Софья Петровна?

— Я сейчас не стану ничего объяснять. Совсем скоро ты сама всё поймёшь.

Уже через год Анна поняла. В представлении Максима не существовало понятия, что он должен обеспечивать семью. Да, он работал, но куда девал свою небольшую зарплату, толком объяснить не мог. Возмущался при этом, почему Анна вообще об этом спрашивает.

— Ты своим бесполезным пиликаньем вообще копейки зарабатываешь.

— Но ты же знаешь, мне ещё нужен опыт. Всегда считала, что муж должен содержать семью.

Максим прищурился.

— Откуда в твоей голове такие устаревшие понятия? Подумай сама. Муж и жена, по сути, чужие люди. Значит, каждый должен содержать себя сам. К тому же ты живёшь в моём доме, пользуешься всеми его преимуществами. Так что ты должна вносить в семейный бюджет гораздо больше.

— Это не твой дом. Это дом твоей мамы.

Максим усмехнулся.

— Правильно, моей, а не твоей. Насколько помню, твои тебе вообще ничего не оставили.

Анна тогда расплакалась. Выбежала из комнаты. Буквально за год до знакомства с Максимом у них дома произошёл пожар. Она была на учёбе в другом городе, ночью замкнула проводка. Родителей не стало. Анна ничего не получила. Накануне мама говорила ей по телефону, что закончилась страховка на дом, а в понедельник нужно поехать продлить. Дом загорелся в субботу.

Максим потом, конечно, просил прощения. Они вроде бы даже помирились, но розовые очки разбились, и она начала замечать, каков её муж на самом деле. В тот момент она, наверное, даже ушла бы, но Софья Петровна сломала бедро. Так сильно, что врачи лишь разводили руками. Она больше определённо не сможет полноценно ходить.

Анна перестала замечать за Максимом и плохое, и хорошее. С работы домой. За свекровью нужно было ухаживать. А та ворчала.

— Анечка, береги руки. Ты талантливый человек, тебе играть нужно.

— Софья Петровна, как это «береги»? Как же я тогда буду работать? Не беспокойтесь, пожалуйста, всё будет хорошо.

Женщина вздыхала.

— Хорошая ты, Анна, добрая. Не понимаю, за какие прегрешения тебе в мужья мой сын достался.

Анна опускала глаза.

— Вы знаете, что у него есть любовница?

— Знаю. Знакомые постарались. Все мне сразу донесли.

— И что мне делать?

— А ты с ним говорила?

— Да, он всё отрицает.

— А чего бы ты сама хотела? Чтобы он признался? Развестись? Ведь никто не может запретить тебе развестись с человеком, который так к тебе относится.

— Ну, как же тогда вы?

Свекровь невесело улыбнулась.

— Умру быстрее, чтобы не мешать другим жить.

— Что вы такое говорите? — молодая женщина решительно встала. — Чтобы я больше от вас такого не слышала. И вообще, пусть он живёт как хочет, а мы с вами будем жить хорошо.

Софья Петровна улыбнулась сквозь слёзы.

— Господи, спасибо тебе за такую невестку.

С тех пор прошло почти пять лет. Максим заходил к матери раз в неделю, не больше. Всё остальное время делал вид, что двери в комнату матери попросту не существует. Словно замаскировали её. Сколько раз Анна взывала к его совести, сколько раз просила проявлять больше внимания, но ответ всегда был один:

— Ань, ну ты же у неё день и ночь находишься, зачем мне там толкаться? Нужно что-то, просто позови.

Анна наконец отошла от двери и прошла в спальню. Разумеется, Максима дома не было. Ночевал он пару раз в неделю. И уже даже от Анны не скрывал, что у него есть любовница. Анна воспринимала его слова спокойно. Она давно разлюбила Максима. Но бросать Софью Петровну в таком состоянии не собиралась.

Муж явился под утро. Анна слышала, как он недовольно сопел, укладываясь. Видимо, поссорился с любовницей. Она сделала вид, что спит, и Максим вскоре тоже уснул.

Утром около семи Анна вскочила с кровати, её давило какое-то чувство тревоги. Она накинула халат, пошла посмотреть, как Софья Петровна. Обычно раньше девяти та даже чай не пила. Невестка заглянула в дверь, вроде спит, лицо какое-то не такое. Анна сделала шаг вперёд и всё поняла.

— Максим!

Он прибежал взъерошенный, ничего не понимая, а потом увидел мать.

На похоронах было очень много людей. Пришли ученики, коллеги. Максим со скорбным видом принимал соболезнования, а Анна всем сердцем ненавидела его. Буквально утром, именно в день похорон, он разговаривал со своей любовницей, уговаривал её немного потерпеть. Всего полгодика, пока он вступит в наследство. И тогда… Он вышвырнет Анну из своей жизни, а они с любовницей заживут припеваючи.

— Я точно знаю. У матери весьма солидные сбережения. Сразу поедем на море, куплю тебе машину. Да не могу я её сейчас выгнать. Тут всё грязью зарастёт, готовить некому будет, да и потом… Мать всё-таки была человеком своеобразным. Кто её знает? Вдруг она как-то упомянула Анну в завещании? И я не хочу, чтобы моё доставалось ещё кому-то.

Анна быстро отступила от двери. Какой же он мерзавец. Она просто ненавидела его. Она будет делать вид, что ничего не знает. Будет очень много работать, откладывать деньги, чтобы хотя бы на первое время устроиться. За полгода можно прилично накопить.

После похорон Максим пропал на целых три дня. Вероятно, те, кто пришёл на похороны, дали ему деньги, считая своим долгом помочь. А так как люди все были состоятельные, то и сумма набралась приличная. Но, по-видимому, не настолько, чтобы хватило её больше, чем на три дня.

Когда он вернулся, был злым и раздражённым. Потому что Вика за эти три дня потратила деньги, покупая всякие безделушки. И когда поняла, что больше ничего не осталось, язвительно спросила:

— Домой тебе не пора? К жене своей? Я тебя содержать не собираюсь. Лучше коту бездомному колбасу куплю.

Максима задело такое сравнение. Но он попытался перевести всё в шутку:

— А что, власть меняется. То я тебя содержу, то ты меня.

Но Вика шутки не поняла.

— Это ты своей благоверной такие сказочки рассказывай. Мне не нужно. Позвонишь, когда деньги на телефоне появятся.

Максим хотел сказать, что деньги на телефоне у него есть, но потом понял, что это очередная издёвка.

— Вик, а ведь я могу и не позвонить, когда наследство получу. Найдутся другие, более ласковые и нежные, кто поможет мне его потратить.

— Ну, значит, не судьба.

— Да ладно, что ты, совсем пошутить нельзя? Но домой ты всё же иди. Три дня тут уже сидишь.

Пришлось Максиму возвращаться к этой скучной и правильной Анне.

Она практически не пересекалась с мужем. Как-то раз встретились, и Максим раздражённо спросил:

— Слушай, а почему в нашем доме теперь еды нет, холодильник совсем пустой?

Анна заглянула в холодильник и сделала удивлённое лицо.

— Надо же, и правда совсем пустой. А ты что-то покупал сюда?

— Странно. Нужно замок поменять. Неужели у нас воры были?

Максим стал красным от злости.

— А давно ли ты такая умная стала?

Анна пожала плечами.

— Всегда была. Просто берегла Софью Петровну.

— Софьи Петровны больше нет, а я есть. И я хозяин дома. Захочу, сегодня же вышвырну тебя отсюда.

Анна спокойно посмотрела на него.

— Собирать чемоданы?

Максим ничего не ответил. Выскочил, хлопнув дверью. Вернулся быстро. Анна так и предполагала. Любовница без денег просто выставила его. Молодец женщина, так и надо с ними.

Полгода пролетели незаметно. Анна потихоньку укладывала вещи. Денег собрала немного. Завтра они едут на оглашение завещания. Нотариус настоял, чтобы и она присутствовала. Максим, конечно, возмущался. Ну точно, мать упомянула её. Нет, он заставит Анну всё вернуть ему.

Они сидели за столом. Анна отсела подальше от мужа, не хотела касаться даже его рукава. Она знала, что внизу, в машине, сидит его любовница, и, наверное, надеется уже сегодня же заселиться в их дом.

Максим даже улыбнулся. Возможно, мысленно пересчитывал купюры, которые сейчас посыплются на него. Нотариус негромко зачитывал документы.

— Всё движимое и недвижимое имущество завещаю моей невестке.

Когда нотариус закончил, Максим сидел минуту с открытым ртом и смотрел на Анну. Она и сама была ошеломлена. Софья Петровна завещала ей всё: и дом, и деньги, а самое главное — свою очень дорогую скрипку, которую делали специально для неё.

— Что? Быть такого не может. Это всё подстроено!

— Ничего подобного. Я лично составлял завещание в присутствии двух свидетелей. Всё было сделано по закону. Вам же мама оставила пожелание, чтобы вы как можно больше работали и знали цену заработанным деньгам.

Анна немного задержалась у нотариуса, пока он объяснял ей детали. Вышла на улицу уже в самый разгар скандала. Рядом с машиной Максима собралась настоящая толпа.

Любовница Максима на чём свет стоит ругала и материла его.

— Ты ничтожество. Умеешь только одно — возносить себя. А на самом деле ничего не можешь. Да и в постели ты полная посредственность. Ни одна женщина, если у тебя не будет денег, не останется и трёх дней.

Максим озирался по сторонам. Теснил любовницу к машине. Всё время шикал на неё, чтобы говорила тише. Но куда там… Вику в принципе никогда нельзя было заставить замолчать.

Анна с улыбкой наблюдала за настоящей драмой. От слов Вика перешла к действию. Она достала из машины свою сумочку и со всей силы несколько раз ударила ею Максима.

Домой он вернулся к вечеру.

— Ань, я всё осознал. Был дурак. Забыл, какая у нас любовь. Мне просто нет прощения. Ты добрая, я знаю. Знаю, ты меня простишь.

Анна рассмеялась.

— Какой же ты всё-таки гнилой. А я очень добрая. Потратила целый час своего времени, чтобы собрать твои вещи. Прощай. На развод я подам сама