Ушедший муж оставил женщине только горечь и диагноз «бесплодие». Судьба приготовила удивительный поворот в роддоме

Ирина обожала свою профессию. Обожала настолько, что с радостью поселилась бы прямо на рабочем месте. Домашняя обстановка угнетала её. Особенно после ухода супруга. Ушёл он, высказав всё, что накопилось в душе. Наиболее мягким из его определений было слово «ущербная».

Ира, разумеется, не стала напоминать ему о том, что потеряла их малыша и возможность когда-либо стать матерью именно по его вине.

Он всё равно никого не слушал. Хотя материнские нотации воспринимал прекрасно — та ежедневно жаловалась, что подруги давно нянчат внуков, а ей предстоит доживать век в одиночестве из-за «неполноценной» невестки, которой «Господь её наградил».

День, когда Ирина лишилась самого дорогого, навсегда врезался в её память. Они гостили у мамы Кости.

Настало время возвращаться. Ирина была на пятом месяце беременности. Как она ни старалась убедить мужа, как ни спорила, Костя упрямо настаивал на своём. Тогда свекровь подтолкнула невестку: «Поезжай с ним, проследи, чтобы не гнал».

Ирина взглянула на неё с изумлением: «Но он же пьян! Как я с ним поеду? Я не понимаю, жена я ему или нет? Или вы хотите, чтобы он разбился?» Свекровь вытолкнула её за порог и захлопнула дверь.

Костя вылетел с трассы на первом же повороте. Врезался прямо в металлическую остановку. Автомобиль несколько раз перевернулся через крышу, прежде чем встать на колёса. Ирина не помнила ничего, кроме собственного крика и яркой вспышки перед глазами.

Очнулась уже в больнице. Не успела осознать потерю ребёнка, как примчалась свекровь и обвинила её в том, что по её вине Костя так серьёзно пострадал. «Что вы такое говорите?»

«Я из-за него ребёнка потеряла». «Дети – дело наживное. А вот если Костя не выкарабкается, как ты с этим жить будешь, а?» Ирина подумала, что своё горе переживёт позже. А сейчас, действительно, необходимо поддержать мужа.

Сама ещё с трудом передвигалась, но проводила у его постели много времени. Когда Костя пришёл в сознание, он долго плакал, молил о прощении, раскаивался. А спустя два года…

Когда она обратилась к специалистам, чтобы выяснить причину отсутствия новой беременности, ей сообщили, что детей она больше иметь не сможет. Свекровь немедленно обвинила во всём её.

Затем супруг начал поддерживать мать, а однажды, в один «прекрасный», именно прекрасный день, просто ушёл, наградив её всевозможными оскорблениями. Честно говоря, Ирина вздохнула с облегчением.

В последнее время она не выносила ни Костю, ни его родительницу. Просто из-за мягкости характера молчала.

— Иришка, на смену! — Ирина вздрогнула.

Так глубоко погрузилась в размышления, что даже выпала из реальности. Оказывается, она уже находилась на территории клиники, а окликнула её санитарка, баба Тоня. Та как раз направлялась к выходу из больничного сада, видимо, завершив дежурство.

— Здравствуйте, Антонина Петровна. Да, сегодня моя смена.

— Ну, удачи тебе. Побольше крепких и здоровых малышей.

— Спасибо.

Ирина улыбнулась. Вот с кого следует брать пример. У бабы Тони дочь тяжело болеет. Муж бросил. А она не унывает. Подрабатывает, помогает дочери. Внуки от неё без ума. А ведь сколько бед пережила. Супруг рано скончался. Потом сын погиб. Дочь заболела. Молодец баба Тоня.

В отличие от Ирины-размазни. Ирина словно встряхнулась и продолжила путь. Уже полгода живёт одна, а всё переживает. Подумаешь, муж ушёл. Не муж это был вовсе. К тому же не она одна такая. Кто не способен сам родить? Существуют ведь разные способы. Уж ей ли этого не знать. Ирина работала акушеркой. Вот такая ирония судьбы.

Чужим детям помогала появиться на свет, а своего родить не могла.

«Ирина, загляни ко мне».

В коридоре она встретила врача.

«Хорошо, Павел Сергеевич, только переоденусь».

«Да, договорились».

Ирина недоумевала, зачем понадобилась заведующему. Пересекались они нечасто, только во время сложных родов. Правда, Павел Сергеевич всегда говорил: «Ириша, с твоей интуицией, с твоим умением никакие врачи не требуются. Так что моё появление – чистая формальность».

Через десять минут она уже стучала в дверь кабинета.

— Можно?

— Да, Ир, входи.

Тон Павла Сергеевича был каким-то странным.

— Что-то случилось?

— Случилось. Ира, если кто-то и способен помочь в данной ситуации, то только ты. Мы все знаем, как ты умеешь убеждать.

Ирина вздохнула:

— Неужели кто-то от ребёнка отказался?

Такое у них тоже случалось. Крайне редко. Потому что их роддом считался элитным. Далеко не все могли здесь рожать. К тому же, все принимались сюда исключительно по предварительной записи.

Существовали, конечно, исключения, но стоили они чрезвычайно дорого. Люди, обладающие средствами, всегда планировали беременность. Ребёнка ждали.

Пару раз бывало такое, что одинокие мамочки оставляли малышей. У одной родился малыш с тёмной кожей, вторая вообще не собиралась становиться матерью, а планировала выйти замуж за человека, желавшего только своих детей.

Были и другие случаи, но несколько раз Ирине удавалось убедить матерей, что они не смогут жить без своего ребёнка. И между прочим, они до сих пор ей пишут. Присылают фотографии детей.

— Помнишь, вчера утром нам привезли Ветрову?

— Это ту, которая скандалила и грозилась всех уволить?

— Точно. Местная бизнес-леди, решившая, что она королева.

— Подождите, Павел Сергеевич, ей же уже сорок. Она же сама говорила, что это её последний шанс.

— Всё верно. Видите ли, у малыша небольшие проблемы. Вернее, значительные, но устранимые. Заячья губа у него.

— И она категорически заявила, что забирать кроху не будет. Что она вся такая особенная, а такой ребёнок будет её позорить, ну или что-то в этом роде.

— Господи, да ведь в наше время делают превосходные операции. Почти никаких следов не остаётся.

— Но она меня даже слушать не желает. И вообще, заявила, что сегодня же переедет под наблюдение в другую клинику. Как будто это мы в чём-то виноваты.

Ирина вздохнула:

— А отец?

— Как я понял, папаши нет. То есть он присутствовал, но лишь как биологический материал. Даже не представляю, что он думает по этому поводу. И вообще, знает ли, что у него родился ребёнок?

— Ладно, Павел Сергеевич, я, конечно, попытаюсь поговорить, но что-то подсказывает мне, что никакого толку от наших бесед не будет.

— Да, откровенно говоря, я и сам так думаю, но попробовать необходимо.

— Ир, ты уж не обижайся, что я тебя грудью на амбразуру.

— Одно дело делаем.

Ирина направилась прямо в палату.

— Здравствуйте.

Женщина, сидевшая на кровати, резко повернулась к ней. Она была прекрасна. На свои годы, разумеется, не выглядела.

— Здравствуйте. Если вы тоже с уговорами, то можете сразу удалиться.

Ирина спокойно присела:

— Ну, если вас убеждать бесполезно, то я, пожалуй, не стану.

Пациентка взглянула на неё с любопытством:

— А зачем пришли тогда?

— Поинтересоваться, если вам ребёнок совершенно не нужен, может быть, отец его заберёт. Он-то в курсе, что у него кто-то родился?

Женщина с минуту смотрела на неё, потом рассмеялась:

— Ой, не могу! Димочка-папаша? Да не знает он ничего. Для него важны только красивые женские задницы. Тренер он, женский тренер по фитнесу. Так что можете даже не пытаться.

— А вообще, вы видели ребёнка? Вряд ли он кому-то нужен.

Несостоявшаяся мать отвернулась от Ирины, демонстрируя, что разговор окончен. Ира подошла к двери и уже оттуда произнесла:

— Это хорошо, что вы от ребёнка отказались. Иметь такую мать, как вы, лучше уж в детский дом.

— Да что вы себе позволяете!

Ира не стала слушать всё то, что кричала мать-кукушка, а вышла и направилась в детское отделение. Если бы не этот дефект, ребёнок был бы просто ангелочком. Кажется, ему ещё всего сутки, а он такой светленький, глазки ясные.

На следующий день Ира объездила все фитнес-центры. Она здраво рассудила, что такая дама могла заниматься только в самых престижных и дорогостоящих заведениях. И точно, в предпоследнем по списку зале она обнаружила того самого Димочку. Мужчине было за тридцать, немного старше Ирины.

— Простите, я могу с вами поговорить?

Он приветливо взглянул на неё:

— Хотите тренироваться? Очень похвально. Даже такая фигурка, как у вас, требует постоянной поддержки.

Ира на мгновение смутилась, а потом произнесла:

— Нет, Дмитрий, у меня к вам личный разговор. Весьма необычный, но очень серьёзный. Поэтому, если можно, уделите мне время так, чтобы нас никто не слышал.

Дмитрий некоторое время изучал её, словно пытался вспомнить. Видимо, ничего не получилось, и он успокоился.

— Хорошо, пройдёмте ко мне. У меня как раз сейчас перерыв.

Ирине было нелегко говорить. И она очень благодарна Дмитрию, что он её не перебивал. Наконец, она закончила.

Мужчина сидел, спрятав лицо в ладонях:

— Да умеете вы удивлять. Честно говоря, мне кажется, что я сейчас попал в какой-то сюрреализм. Так бывает, к сожалению.

— Значит, вы предлагаете нам пожениться, а после того, как вы станете матерью малыша, развестись. Причём малыша, который, оказывается, мой сын, а я ни сном ни духом о нём не знал.

Ира посмотрела на него:

— Вы хотите забрать его?

— Я? — Он так растерялся, а Ира улыбнулась.

— Вот и я об этом.

Павел Сергеевич смотрел на Иру такими глазами:

— Я ничего не понимаю. Давай-ка ещё раз. Ты, ТЫ выходишь замуж за отца этого малыша, и вы его забираете?

— Всё правильно. Сейчас он делает тест, чтобы сразу доказать родство, и мы немедленно его заберём.

— Ир, ну ты же вчера ещё его не знала.

— Хочешь сказать, что у вас такая мгновенная любовь приключилась?

— А что, разве так не бывает?

— В твоём случае — нет. И тут ты меня не убедишь. Давай-ка, дорогая моя, рассказывай, что ты задумала?

Ира вздохнула. Слишком хорошо она знала Павла Сергеевича, чтобы надеяться на то, что он отступит.

Павел Сергеевич ходил из угла в угол:

— Ир, да как тебе могло в голову прийти такое? А если он за то время, что вам предстоит жить вместе, так привяжется к ребёнку, что не пожелает тебе его оставлять?

Она пожала плечами:

— Я не знаю, что и как дальше, но сейчас буду действовать так, как считаю правильным. Если вы не хотите нам помочь, мне помочь, то я справлюсь самостоятельно.

Он наконец сел:

— Помогу я тебе. Я ж понимаю, переубедить тебя невозможно. Давай документы. В какой он клинике? Может, есть кто-то, кто сможет помочь?

В больнице только ленивый не обсуждал поступок Ирины. Никто не верил в то, что у них с Дмитрием действительно возникло чувство. Ирина хранила молчание, а Дмитрий тем более ни с кем не общался. Они покидали клинику вместе. На руках у Ирины маленький Гриша, а в руках Дмитрия цветы. На крыльце он рассмеялся:

— Давай поменяемся, что ли?

Она передала ему ребёнка:

— Дима, ты не думай. Ты не смотри на него сейчас. Потом, после операции, с ним всё хорошо будет.

Мужчина задержал на ней взгляд:

— Ты удивительный человек, Ира. Сейчас просишь у меня прощения, извиняешься за моего же сына.

Она тихо улыбнулась. Дмитрий распахнул дверцу автомобиля, помог Ирине сесть:

— Посмотри на окна своей больницы. Мне кажется, что там прилипли не только весь персонал, но и все пациентки.

Ира глянула на окна. Взгляд её стал холодным. Она широко улыбнулась и помахала рукой.

— Да, удивительная женщина!

Дмитрий сел за руль и направился к дому, где проживала Ирина. Для будущего малыша они решили притворяться там, где ему предстояло жить впоследствии.

Прошло три года. Павел Сергеевич задумчиво смотрел на Ирину:

— Ир, я ничего не понимаю.

— А что тут понимать, Павел Сергеевич? В декрет я ухожу.

— В какой декрет? Ты же говорила!

Ира счастливо рассмеялась:

— Ну, врачи не боги. Могут ошибаться.

— Погоди, а как тот мальчик?

— С мальчиком, ну, если вы про Гришу, всё прекрасно. Сейчас они с папой в бассейне должны находиться.

— Так, получается, что твой ребёнок тоже от, как его, Дмитрия?

— Они оба мои дети. Дима, Дима самый лучший на свете папа и муж.

Павел Сергеевич наблюдал за Ириной и размышлял о том, что никто в их роддоме не верил в успех Ирины. Никто даже не допускал мысли о том, что у неё вообще что-либо может получиться с Дмитрием.

Перед ним сидела совершенно другая женщина. Красивая, открытая, никакого смущения, никакой скованности.

— Ир, я от всей души желаю тебе всех благ. Правда, чрезвычайно рад за тебя. Ты всё это заслужила.

Ирина поднялась:

— Благодарю вас, Павел Сергеевич. Если возможно, я хотела бы наблюдаться и рожать здесь, у нас.

— Разумеется, Ир. Я лично буду за тобой присматривать.

Павел Сергеевич глядел в окно. Дмитрий заботливо усаживал Ирину в машину, а маленький мальчик носился рядом с ним. В голову лезли мысли о том, что в тот день Ира могла не работать, что мальчик мог оказаться в детском доме. Другой голос возражал: «Но работала же, но не оказался же».

Доктор вздохнул. Как легко убедить нас в плохом и как сложно в хорошем