Я больше не собираюсь терпеть её выходки. Сегодня она перешла черту. Если хочешь сохранить брак, мы немедленно уезжаем! — Елена схватила чемодан и нервно стала нервно бросать внутрь первые попавшиеся вещи.

— Лена, мы не можем просто так оставить мою мамочку. У неё, кроме меня, больше никого нет. Как ты себе это представляешь? Она в четырёх стенах с ума сойдёт, если мы уедем. — Иван взволнованно посмотрел на супругу.

— Люди во всём мире спокойно живут одни. И твоя мама тоже справится. Тем более она не настолько немощная. Наглеть и вести себя по-свински у неё силы есть… Значит, и одной жить силы будут. — Супруга открыла шкаф и, схватив платья в охапку, бросила их на кровать.

— Что стоишь, тащи ещё чемоданы! — Лена посмотрела на мужа колючим взглядом.

— Любимая, ну пожалуйста, давай не будем пороть горячку. Ты же знаешь, что после смерти отца маме очень тяжело. Одна она не справится. Я тебе это точно говорю. — Ваня решил во что бы то ни стало уговорить супругу остаться.

— Ещё раз, Ваня. Для тугодумов. Мне с высокой колокольни плевать, что твоя мать останется одна. Будь проклят тот день, когда я согласилась с тобой к ней переехать и сдать свою квартиру. — Елена быстро складывала платья в чемодан.

— Никакие деньги не стоят того, чего я натерпелась здесь за полгода. Чего моя дочь здесь натерпелась. — Лена резко закрыла чемодан. — Я не буду терпеть твою мать, потому что она не хочет быть одна!

— Мне плевать, что свекровь останется одна! — Лена гневно сжала кулак.

— Ты можешь оставаться, но я с детьми точно уезжаю! — Лена разжала кулак, нагнулась и достала из-под кровати ещё один чемодан.

— Твоя мать ненавидит мою дочь, потому что она неродная. — Лена бросила на кровать второй чемодан. — И меня тоже ненавидит. — Она нас изводит, прикрываясь тем, что не хочет быть одна!

— Леночка, с чего ты это решила? Она просто пожилая женщина из прошлого века… Старенькие люди всегда смотрят на мир по-другому. А ворчит моя мама, потому что у неё непростая жизнь. — Супруг осторожно заступился за мать.

— Ну-ну. И поэтому она на обед нашему сыну, Олегу, положила две котлеты, а моей Марине всего одну? — Лена бросилась к полке с сумками и украшениями.

— Олег младше. И он мальчик. Ему нужны силы, чтобы вырасти и защищать сестрёнку. Она так думает. — Иван облокотился на дверь, интуитивно преграждая супруге выход.

— И поэтому она приговаривает «Кушай, Олеженька, ты вся моя надежда. Эту корми, не корми, всё равно никакого толка не будет». — Лена стиснула одно из платьев.

— Она мою дочь «Этой» называет. Не Марина, не Мариночка… «Эта»! По-твоему, так нормально обращаться к ребёнку? — Елена швырнула испуганную сумку в чемодан и пронзительно посмотрела на мужа.

— «Эта, подойди сюда». Я даже в передаче про жестокое обращение с детьми такого не слышала. — Супруга выгребла украшения и тоже бросила их в чемодан.

— Леночка, ну куда ты собралась на ночь глядя? Какой переезд? Ты серьёзно?Представляешь, какой это шок для детей? Новая школа для Марины, новый садик для Олега… — Иван схватился за первые аргументы, что пришли в голову.

— А где жить? Твоя квартира сдаётся. Если ты разорвёшь контракт с арендаторами, потеряешь деньги. — Взволнованно добавил супруг.

— Я сниму квартиру в этом районе. Всё будет как раньше. Только твоей матери, слава богу, больше с нами не будет. А когда съедут арендаторы, я вернусь в свою квартиру. — Лена озвучила план, который уже месяц крутила в голове.

— Ленуль, давай хотя бы завтра. Сейчас действительно поздно… Куда вот так с чемоданами и двумя детьми в неизвестность? — Взмолился супруг. Иван не знал, как ему надо себя вести. И решил выиграть время.

Елена на секунду задумалась. Женщина окончательно и бесповоротно решила съехать. Никакие отговорки мужа, что мать останется одна, на неё больше не действовали. Но отправляться с чемоданами и детьми в отель, чтобы оттуда искать квартиру… Елена знала, что это не лучшая идея.

— Ладно, Ваня. Я потерплю ночь. Завтра с утра я найду квартиру и перееду. С тобой или без тебя, но ноги моей больше в этом доме не будет. — Елена с треском захлопнула чемодан.

— Хорошо, любимая… Я тебе помогу. Только ничего не говори матери. Я её подготовлю. Это моя просьба. — Иван с надеждой посмотрел на супругу.

— Иди, давай уже. Посмотри, чем дети занимаются… — Лена спихнула чемоданы с кровати, легла и закрыла лицо руками. — Как же меня всё это достало!

Иван отправился в детскую, а Елена открыла сайт с арендой квартир и, не дожидаясь утра, стала отмечать понравившиеся варианты.

— Через час в комнату вошёл муж.

Мама ужин приготовила. Пойдём поедим… — Робко произнёс мужчина.

— Сейчас приду. — Буркнула Елена. Женщине было проще пропустить ужин, но она всем сердцем переживала, что свекровь снова будет обижать её дочку.

В этот момент Лена даже не догадывалась, что все неприятности были ещё впереди. Ах, если бы она только знала, что её ждало дальше. Ах, если бы Лена только знала.

— А вот и наша светлость. Почтила нас визитом… — Усмехнулась свекровь, когда Елена вошла на кухню.

— Смотрите, какая недовольная, словно невкусных конфет объелась… — Свекровь хозяйничала на кухне и накладывала детям еду. Услышав шутку про маму, дети захихикали.

— Вы бы за своими конфетами следили, Галина Петровна. Вы же не знаете, во что я их макнуть могу. Туда, куда вам не понравится. Или уже макнула. — Огрызнулась Елена.

— Давайте больше моей дочке накладывайте, не жадничайте. — Увидев, с каким неохотным выражением лица свекровь накладывает Марине макароны, Лена подбежала к женщине и наклонила сковородку.

Макароны некрасиво высыпались на тарелку и перевалились через край.

— Ну куда ты своими кудябликами тянешься? — Взвизгнула свекровь.

— Олеженька, никогда не будь таким неряшливым, как твоя мать. Успех любит порядок. А твоя мама и успех… Это две вещи несовместимые. — Свекровь фыркнула и повернулась за тряпкой.

— Не слушай бабушку, сынок. Бабушка просто не умеет честно накладывать еду. — Лена села на стул.

— Марина, как твои дела? Ты сделала уроки? — Лена ласково посмотрела на дочку.

— Да, мамочка, Ваня мне помог. Мы разделались с домашкой, как я сейчас разделаюсь с этой котлетой. — Марина ловко воткнула вилку в котлету и стала разламывать её на части.

— И я разделаюсь с котлетой. На тебе, котлета! — Олег повторил за сестрой и стал возюкать котлету по тарелке. Один кусок не удержался и вылетел из посуды под стол.

— Сама уроки делать не умеет, так и ещё и дурной пример подаёт. — Свекровь покосилась на внучку. — Ну кто так делает! С едой нельзя играть!

— Что-то я не заметила, что вы Олегу делали замечание за обедом, когда он устроил с папой битву на сосисках. — Елена отломила кусок сыра и помахала им под носом у свекрови.

— И что значит делать уроки самому? Родители помогают детям. Это нормально. — Елена покачала головой.

— «Эта» старше Олега на три года. Она уже должна мозг иметь. Почти взрослая. А всё время бездельничает, кривляется и ведёт себя, как маленький ребёнок. — Проворчала свекровь.

— Если я не буду делать ей замечаний, она вырастет такой же, как ты. А я не хочу, чтобы у моего внука была такая сестра. — Галина Петровна звонко поставила сковородку на плиту.

— Такой как я, это какой? Проясните мне, я что-то не догоняю… — Елена с трудом сдерживала раздражение.

Свекровь хотела сказать что-то обидное и неприятное… Но в этот момент на кухню вошёл Ваня.

— Мамочка, спасибо тебе за вкусный ужин. — Мужчина плюхнулся на стул рядом с женой.

— Ну что, как у вас дела? — Весело спросил мужчина.

— Как сажа бела, сынок. Ничего хорошего. «Эта» не слушается, кривляется, брату дурной пример подаёт. А ты ей ещё с уроками помогаешь. — Свекровь строго посмотрела на Марину.

— Я в её возрасте не только уроки сама делала, но ещё и в школу сама ходила. А школа, на минуточку, была в пяти километрах от дома. — Добавила женщина.

— Да что вы к моей дочери прицепились? — Лена стукнула кулаком по столу. — Вам что, заняться больше нечем? И у моей дочери есть имя. Марина. Ещё раз услышу, как вы к ней обращаетесь не по имени, я вам эту сковородку с макаронами на голову надену.

— Вот видишь, какая у тебя жена нервная! — Свекровь с сожалением посмотрела на сына. — И дочка у неё такой же будет. А потом и Олег таким же станет.

— Сынок, яблоко от яблони недалеко падает. И если ты не возьмёшь дисциплину в семье в свои руки, готовься к худшему. — Свекровь громко вздохнула.

— Мамуль… — Иван с опаской попробовал заступиться за супругу. — Наши отношения тебя не касаются.

— Ещё как касаются. Я тебя родила, воспитывала. Заботилась о тебе… И мне не плевать, каким будет продолжение рода. — Отчеканила тёща.

— Да всё с моим родом будет в порядке. — Буркнул Иван. — Просто отстань от Марины.

— Как отстать, если она моего внука утром толкнула. И он заплакал. — Возмущённо произнесла свекровь, взяв тарелку. Женщина решила есть стоя, чтобы высокомерно смотреть на всех сверху.

— Марина, зачем ты утром ударила Олега? — Елена озабоченно посмотрела на дочь.

— Олег попросил телефон посмотреть мультик. Я сказала, что досмотрю свой мультик и дам ему. А он обиделся и стал говорить мне гадости. Сказал, что ты его больше любишь. — Марина обиженно поджала губы и с надеждой посмотрела на мать.

— Олег, а почему ты так сказал сестре? Я же тебе всегда говорю, что люблю вас одинаково. — Елена вопросительно посмотрела на сына.

— А бабушка говорит, что ты меня больше любишь. И что ты меня должна больше любить, потому что у меня есть папа. И потому что мы живём в её доме. — Уверенно ответил Олег, словно заучил фразу как стихотворение.

— Галина Петровна, вы это серьёзно? — Внутри Елены назревал атомный взрыв.

— По правилам жизни именно так и должно быть. Я ничего не придумываю, просто называю вещи своими именами. — Свекровь невозмутимо отправила в рот большой кусок котлеты.

— По каким таким правилам? — Прошептала Елена, спокойствие которой таяло быстрее, чем снег в пустыне Сахара.

— Ты не догоняешь? — Свекровь отложила тарелку и пронзительно посмотрела на Елену. — Мой сын подобрал тебя с прицепом. Разглядел в тебе человека… Ты просто обязана Олега любить больше. Тем более «Эта» постоянно косячит.

— Я бы на месте Ванечки её порола бы, как сидорову козу. Каждый день порола бы, на чём свет стоит. — Не скрывая злорадства, выпалила свекровь. Глаза женщины заблестели, словно она представила этот момент.

— И что, Ваня… Ты ничего не хочешь сказать маме? — В моменте Елена решила расставить все точки над «ё».

— Ну, с одной стороны, маму можно понять… — Тихо произнёс Ваня.

Эх, Ваня… Если бы он только знал, что это был не риторический вопрос… И даже не прямой вопрос… Это был ультиматум… Потому что хрустальная чаша терпения Елены с высоты птичьего полёта в этот момент рухнула на мраморный пол разочарования.

В этот момент Елене было не только глубоко плевать, останется ли мать Вани одна. В этот момент Елене стало глубоко плевать и на супруга тоже.

Женщина для себя хотела определить один очень важный момент, который слишком долго не давал ей покоя. Последнее время Ваня часто защищал мать и всё меньше вставал на сторону супруги.

Лена несколько раз пыталась серьёзно поговорить с мужем об этом… Но Ваня либо отшучивался, либо старательно убеждал супругу, что всё в порядке. Но в этот раз всё было совершенно по-другому. Свекровь чётко дала понять, что не собирается считаться ни с Еленой, ни с её дочкой. А Ваня её поддержал.

— Дети, идите в детскую смотреть мультики. Закройтесь там и не открывайте дверь, пока я за вами не приду. — Елена ласково посмотрела на Марину и Олега.

— Ура, мультики! — Дети радостно выбежали с кухни.

Елена закрыла дверь. А дальше началось то, что вообще никто не ожидал…

Елена посмотрела на мужа, который неуверенно ёрзал на стуле, и на свекровь, продолжающую свою недобрую тираду. Её руки сжались в кулаки, но голос остался холодным и ровным.

— Ну что ж, Ваня. Я поняла всё, что мне нужно было понять. Ты выбрал сторону. Не меня, не нашу семью, не нашу дочь, а мать, которая открыто гнобит ребёнка. Хорошо. Я тебя не держу.

Свекровь громко фыркнула.

— Вот и славно. Наконец-то ты поняла, где твоё место!

Елена зло улыбнулась.

— Да. И моё место не здесь.

Она шагнула к чемодану, захлопнула его и взяла за ручку. Муж поднялся, бросив растерянный взгляд то на неё, то на свою мать.

— Лен, ну подожди, — он попытался схватить её за руку, но она резко дёрнулась.

— Поздно. Я больше не намерена терпеть. Ты не просто не защищаешь меня, ты оправдываешь её выходки! Ты позволяешь ей оскорблять моего ребёнка, твою падчерицу, и даже сейчас находишь ей оправдания. Это предательство, Ваня. Мне больше не о чем с тобой говорить.

Марина осторожно выглянула из детской. В глазах девочки было беспокойство.

— Мамочка… Мы уходим?

Елена присела перед дочерью, мягко провела рукой по её волосам.

— Да, солнышко. Мы уходим. Нам не место там, где нас не любят и не уважают.

Марина посмотрела на мать, потом на Олега, который с тревогой сжимал плюшевого медвежонка. Губы девочки дрожали, но она кивнула.

— Хорошо. Только можно взять Мишку?

Елена улыбнулась, подавляя слёзы.

— Конечно, можно.

Олег вдруг всхлипнул.

— Мам, а я?

Елена посмотрела на сына. Сердце кольнуло болью.

— Олег, ты можешь поехать с нами, если захочешь.

Ребёнок перевёл взгляд на отца, потом на бабушку, и снова на мать. Было видно, как он колеблется.

— Но… но бабушка сказала, что ты меня не любишь так, как любишь Марину… — прошептал он.

Елена почувствовала, как внутри всё вскипает от ярости к этой женщине. Она глубоко вдохнула и мягко обняла сына.

— Это неправда, мой хороший. Я люблю тебя, люблю вас обоих одинаково. Ты всегда можешь прийти ко мне, и я всегда буду рядом. Не слушай никого, кто говорит тебе обратное.

Олег кивнул, но оставался на месте.

Свекровь одобрительно кивнула мальчику, затем перевела взгляд на Елену.

— Ну и проваливай. Я и так не знаю, зачем Ваня тебя терпел.

В этот момент Елена поняла, что её терпение исчерпано. Она больше не позволит этой женщине управлять её жизнью.

— Не волнуйтесь, Галина Петровна. Больше вам меня терпеть не придётся. И ещё одно — я подаю на развод.

Ваня вскинул голову, но не успел ничего сказать. Елена взяла Марину за руку, подняла чемодан и направилась к двери. Олег остался стоять в стороне, крепко прижимая медвежонка.

— Мам… я… я не знаю… — прошептал он.

— Я тебя не тороплю, сынок. Главное, помни — я всегда жду тебя. — Она с грустью посмотрела на мальчика и открыла дверь.

Свекровь что-то ещё бурчала за спиной, но Елена уже не слушала. Она шагнула в тёмный коридор, чувствуя, как с каждым шагом её душа освобождается от тяжести последних месяцев. Ещё немного — и она начнёт новую жизнь.

Без свекрови. Без унижений.

И, скорее всего, без Вани.

Но с дочерью.

И это было главное.

Прошло три месяца.

Елена с Мариной жили в новой уютной квартире. Впервые за долгое время в доме не было скандалов, страха и постоянного напряжения. Марина привыкала к новой школе, а Елена находила себя в работе и заботе о дочери. Они часто ходили гулять, устраивали вечера с фильмами и разговаривали обо всём на свете.

Олег сначала редко звонил, но постепенно начал тосковать по матери и сестре. Однажды он тихо пришёл к ним сам — с медвежонком в руках и слезами на глазах.

— Можно я с вами поживу? — спросил он, еле сдерживая всхлипы.

Елена без слов сжала его в объятиях.

Ваня пытался вернуть семью, но слишком поздно. Он понял свою ошибку, но Елена больше не верила в пустые обещания. Развод был оформлен, и она закрыла ту главу своей жизни навсегда.

Свекровь продолжала считать себя правой, но теперь её слова не имели власти над Еленой. Она больше не могла разрушать её жизнь.

Елена научилась заново любить себя, свою свободу и самое главное — своих детей. Они больше не были заложниками чужой злобы.

И это была её победа.