Жить с осознанием, что ты кому-то обязан, порой оказывается тяжёлым бременем, но намного сложнее, когда тот, кто помогал, постоянно напоминает об этом, ожидая признательности. Мы с мужем, Артёмом, всегда пытались жить по своим средствам, избегая долгов. Однако его мать, Валентина Петровна, часто предлагала помощь, лишь чтобы потом многократно напоминать, как она нас “выручили”. Эти напоминания прекращались только тогда, когда она снова давала нам деньги. Даже если Артём возвращал долг вовремя, она находила повод подчеркнуть, как важно было её вмешательство: «Вот видишь, я не дала тебе связываться с банками и их ужасными процентами, мать не подвела!» Мы жили в небольшом городке под Казанью, и её постоянные попытки сыграть роль «спасительницы» отравляли наши дни.
Когда встал вопрос о покупке квартиры, я решила, что никакой помощи от свекрови мы принимать не будем. После того как моя бабушка ушла, она оставила маме квартиру, которую та продала и разделила деньги между мной и сестрой. Это было почти половина необходимой суммы. Но Валентина Петровна тут же заявила, что готова доплатить недостающую часть, но только при условии, что квартира будет записана на её имя. Я была в шоке: «Почему на вас?» — спросила я. «А на кого ещё?» — ответила она. Я не выдержала: «Моя мама тоже вложила деньги. Может, на двоих оформить?» Свекровь распалилась от злости: «Ты что, смеёшься?» — «Нет, — ответила я, — мы купим квартиру и оформим её на себя. Ваши деньги нам не нужны. Лучше ипотека, чем зависимость от вас.»
На тот момент я уже не стеснялась отвечать свекрови в том же тоне, что и она. Это её выводило из себя, и она жаловалась родственникам, что невестка «совсем распоясалась». Но деньги на квартиру она всё равно отдала Артёму, несмотря на наши доводы. Он вернулся домой смущённый: «Прости, я взял у мамы. Она достала меня разговорами про твою упрямость и ипотеку.» Я лишь вздохнула: «Ладно, будем благодарить». Но я и не подозревала, что нас ждёт.
После того как Валентина Петровна оплатил часть квартиры, она почувствовала себя хозяйкой положения. Она стала диктовать, какие обои клеить, какую мебель ставить, где разместить диван. «Душевую кабину уберите, я поставлю ванну. Мне так удобнее, да и детям будет где купаться», — говорила она. Мы пытались сопротивляться её «советам», но это было как бороться с бурей. Когда квартира была готова, свекровь потребовала, чтобы мы отдали ей запасные ключи «на всякий случай». Я с трудом сдержала гнев, но согласилась, чтобы избежать конфликта. Это оказалось ошибкой.
В одно воскресенье я проснулась от шума на кухне. В полусне в футболке заглянула туда и была потрясена: Валентина Петровна перекладывала посуду в шкафах. «Что вы делаете?» — выдавила я. Она резко ответила: «Что за безобразие! Почему халат не надела?» Моё терпение лопнуло: «А зачем? Это мой дом! Могу хоть голой ходить! А вы что здесь забыли?» — «В твоём доме?» — фыркнула она. — «А кто за него заплатил?» Я не сдержалась: «Не вы! Кухню оплатила моя мама. Ваши деньги — на ванную и туалет, так что распоряжайтесь там!» Артём, проснувшись от криков, поспешно спрятался в спальню, оставив нас разбираться.
Поняв, что мне одной не справиться, я позвала на помощь свою маму, Галину Степановну. Запершись в ванной, я тихо объяснила ситуацию. Через полчаса раздался звонок. Свекровь, будто ничего не случилось, открыла дверь: «О, Галина Степановна, с сумками? Кто к нам пришёл!» Мама, не церемонясь, ответила: «Надоело одной сидеть, решила на пару недель к детям приехать. Я тоже вложилась в квартиру, имею право. А вы тут зачем?» Свекровь замялась: «Я… просто проверить». — «Что проверять?» — не отступила мама. — «Душевую кабину, которую вы хотели убрать? Она мне, кстати, нравится. А ваша ванна, наверное, ещё с советских времён. Давайте договоримся: вам — старая ванна, а мне — кабина с гидромассажем!»
Мама не дала свекрови и слова вставить, и та быстро поняла, что встретила достойного оппонента. Она начала отступать: «Ну, сваха, чего мы спорим? Пойдём в кафе, поговорим по-хорошему». Они ушли, а мы с Артёмом, переведя дух, наконец-то начали день. Не знаю, о чём они говорили, но с тех пор Валентина Петровна больше не наведывается без приглашения. Она перестала давать советы и стала вести себя со мной вежливо, поняв, что моя мама — моя защита.
Я радуюсь этой маленькой победе, но внутренне переживаю. Свекровь не забыла обиду, и я чувствую, что она ждёт момента, чтобы вновь напомнить о своём «великодушии». Но теперь я знаю: мама — моя крепость. Одним разговором она поставила свекровь на место, защитив наш дом и наше право жить так, как нам хочется. Я благодарна ей, но в глубине души всё равно боюсь, что Валентина Петровна попытается отомстить. Но с мамой за спиной я готова к любому испытанию.
Жизнь научила: иногда родственные узы становятся полем битвы, и только твёрдость и поддержка близких помогают сохранить своё счастье.
