— Сынок, приходи на семейное торжество один, Катя будет только мешать — Сказала свекровь
Когда Валентина Петровна произнесла свои слова, я ощутила, как земля уходит из-под ног. В её голосе была такая уверенность, словно она объявила о переменах в природе. Мой муж Максим застыл с ложкой супа на полпути ко рту, и в этот момент я поняла — наша совместная жизнь подошла к концу. Оставалось лишь дождаться его выбора.
Наши отношения с Максимом не отличались идеальностью, но мы умели находить общий язык. Работа поглощала нас целиком, оставляя мало времени для серьезных конфликтов. Мы жили в квартире, доставшейся мне по наследству, что давало нам некоторую финансовую свободу. Мы планировали завести детей, когда на это настанет подходящее время.
Родители Максима вскоре превратили нашу спокойную жизнь в настоящую проверку на прочность. До свадьбы я слышала множество ужасных историй о свекровях, но никто не предупредил меня, что свёкор тоже может стать участником этой войны. Меня зовут Катя, и это моя история.
На первой встрече с родителями Максима я старалась произвести хорошее впечатление.
— Очень приятно с вами познакомиться, — произнесла я с искренней улыбкой.
Валентина Петровна окинула меня недовольным взглядом и поджала губы.
— Хм. А Лидочка-то была симпатичнее.
— Кто такая Лидочка? — растерянно переспросила я.
— Мама просто вспомнила, — поспешил вмешаться Максим. — Лида — дочка маминой коллеги, мы дружили в детстве.
— Дружили! — с восклицанием произнесла Валентина Петровна. — Да вы же свадьбу планировали!
— Мам, какая свадьба? Это были детские игры. У Лиды своя жизнь, у меня — своя.
Усталость в голосе Максима подсказала мне, что такие разговоры уже не раз происходили. Свёкор Николай Иванович спокойно потягивал чай и не собирался унимать супругу, которая в первый день знакомства решила поставить меня на место.
— А вам тоже нравится эта Лида? — обратилась я к нему напрямую.
— Безусловно, — ответил он, не задумываясь. — Прекрасная девушка. Умная, привлекательная, делает успешную карьеру… кому-то точно повезёт с такой спутницей жизни.
Намёк был более чем очевидным. Но, в отличие от Валентины Петровны, он не заявил открыто, что я не подхожу их сыну.
После того ужина я поняла, что тёплых отношений со свёкрами мне не достичь. Я всегда умела постоять за себя — так меня воспитали родители. Мама была волевой женщиной, а отец — стойким человеком. Оба умели отстаивать свои интересы, и я не собиралась их подводить.
Тем не менее, я не хотела искать конфликты. Я любила Максима и мечтала о спокойной семейной жизни, свободной от лишней драмы. Поэтому я заняла оборонительную позицию, что крайне раздражало Валентину Петровну.
Бывало, мы собирались за обеденным столом вчетвером, и она начинала командовать мной, требуя то одно, то другое, не утруждая себя вежливостью. Кроме того, они с мужем постоянно критиковали оформление моей квартиры.
— Это просто ужас, — заявляла Валентина Петровна, трогая занавески. — Полное безвкусица.
— Эти занавески выбирала моя мама, — резко отвечала я. — У неё был отличный вкус, в отличие от некоторых.
— Кто тебе скажет правду, дорогая, кроме меня? — с притворным сочувствием реагировала она. — Понятно, память родителей свята, но Максимчик стесняется признать, что цвет совершенно не гармонирует с остальной обстановкой.
Всё в комнате прекрасно сочеталось. Моя мама была профессиональным дизайнером и весьма успешной. Многие известные люди заказывали у неё проекты. Но где ей до изысканного вкуса Валентины Петровны!
Я напоминала себе, что она просто хочет меня задеть. Зачем давать ей то, чего она добивается? Поэтому я мило улыбалась и отвечала:
— Максимчик может в своём доме повесить любые занавески. А в моём доме останутся эти.
Хуже всего было то, что Максим слепо подчинялся родительской воле, не спрашивая моего мнения. Ему даже не приходило в голову обсудить что-то со мной. Так произошло и с теми несчастными занавесками.
— Что ты делаешь? — спросила я, вернувшись с работы и увидев, как Максим снимает мамины занавески.
— Родители посоветовали повесить другие, — объяснил он.
— Слезай немедленно, — приказала я.
Забравшись на стремянку, я вернула на место то, что он успел снять, а новые занавески выбросила в мусорное ведро.
— Они же дорого стоили… — уныло пробормотал Максим, наблюдая за моими действиями.
— Меня это не интересует, — ответила я. — Я вчера ясно дала понять, что занавески мы не меняем. В моей квартире ничего не будет изменяться без моего согласия, понятно?
— И портниха дорого взяла за подгонку по размеру, — продолжал он жаловаться, словно не слыша меня.
Оставив его сетовать на потерянные деньги, я ушла выбрасывать мусор. Я спешила избавиться от занавесок, чтобы у Максима не возникло желания их спасти. Можно было их продать, но я не хотела заниматься этим, а ему полезно усвоить урок — не тратить средства на ненужные вещи.
Но вредительство на этом не закончилось.
Однажды за обедом свёкор пожаловался, что я пересолила борщ. Валентина Петровна немедленно набросилась на меня:
— Такой суп место в мусорке! — заявила она. — Максимчик, иди вылей.
— Если Максимчик отправится выливать борщ, который я готовила несколько часов, то он получит кастрюлю по голове, — ответила я с привычной милой улыбкой.
На следующий день борща в холодильнике не оказалось.
— Мама перед уходом сказала, что он испортился и его нужно вылить, — начал оправдываться Максим. — Переживала, что мы отравимся.
— Отлично, теперь готовлю только для себя, — сказала я. — А ты отправляйся есть мамин борщ.
— Родная, ну что ты…
— Ты правда не слышал наш вчерашний разговор или притворяешься? — спросила я. — Ещё раз тронешь еду, которую я готовила, больше к плите не подойду. Будешь сам проводить часы на кухне. А потом я приду и вылью результат твоих трудов. Не позволю так неуважительно относиться к моему труду.
— Я понял, солнышко, понял!
С тех пор Максим действительно не трогал еду, как бы Валентина Петровна ни намекала. Готовить он не любил и делал это отвратительно. Если у Максима и были таланты, то уж точно не кулинарные.
Многие спросят: «Зачем ты всё это терпела, почему не ушла?» А я отвечу — любила Максима и надеялась на лучшее. Не могла Валентина Петровна годами настраивать против меня и мужа. Рано или поздно она должна была успокоиться. Конечно, я заблуждалась — угомониться Валентина Петровна не собиралась. Чем дольше мы с Максимом жили вместе, тем агрессивнее она становилась.
— А вот Лида мужу каждый день готовит что-то новенькое, — заявила она однажды.
— Она что, замуж вышла? — машинально спросила я.
Личная жизнь этой Лиды, которую я никогда не видела, меня не волновала. Но разговор нужно было поддержать.
— Естественно, — ответила Валентина Петровна. — Такая умница и красавица долго одна не останется. Даже малыш у неё уже есть. И после родов сразу в фитнес-клуб — следит за собой, мужа не разочаровывает.
— Понятно, — вздохнула я. — Максиму тоже спорт не помешал бы, но он ленится. Не хочет меня радовать.
Фигура мужа меня полностью устраивала. Да, он полноватый, но разве это важно? Если бы не замечания Валентины Петровны, я бы вообще не думала о чужих фигурах. Но ей очень нравилось критиковать мою внешность. И цвет волос мне не к лицу, и зубы неровные, брекеты поставить нужно, и одеваюсь я безвкусно, и фигура подкачала. Максиму, кстати, во мне всё нравилось.
— Как можешь так говорить о своём муже! — возмутилась Валентина Петровна.
Я пожала плечами.
— Просто констатирую очевидное.
Максим, как обычно, пропускал наши беседы мимо ушей. Будь он ранимым и чувствительным, я бы не позволила себе так говорить в его присутствии, но знала — ему всё равно. Наши разговоры он просто не слышал.
— Лиду, кстати, опять повысили, — сообщила как-то Валентина Петровна. — Хорошо зарабатывает, купила всем родителям путёвки на курорт. А ты сколько уже лет на одном месте сидишь?
Меня устраивала моя должность. Расти дальше можно было только до руководителя, а управлять людьми я не хотела. Я была добросовестным исполнителем, но командовать не хотела. Каждый должен заниматься своим делом, а не карабкаться по головам ради повышения. Я много работала и хорошо получала. Всё равно всех денег не заработать.
— Вам не надоело, Валентина Петровна? — спросила я, мою посуду. Свекровь мне никогда не помогала. Даже тарелку за собой убрать не могла. Муж её точно такой же: приходит в гости, садится и складывает ручки. — Замужем уже ваша Лида. Максим опоздал на этот поезд.
Она фыркнула.
— Подумаешь, беда какая.
— С чего вы решили, что Максим так уж нужен Лиде? И она ему тоже явно не нужна, раз женился он на мне.
— Бывает, что люди созданы друг для друга! — заявила Валентина Петровна. — Так что у них всё ещё впереди. А ты здесь временно.
— Где — здесь? — переспросила я и оглядела кухню. — В собственной квартире?
Она недовольно надулась и замолчала.
Признаюсь, я стала замечать за собой пренебрежительное отношение к мужу. Оно проскальзывало в разговорах с Валентиной Петровной, проявлялось в повседневной жизни. Сначала я испугалась — неужели характер так сильно испортился? Потом поняла — просто не могу уважать мужчину, который не способен защитить жену от собственной матери. То, что он, как баран, покорно выполнял мамины указания, приводило меня в бешенство. И то, что свёкры при мне обсуждали другую женщину, якобы идеально подходящую Максиму, а он молча ел ужин, злило ещё больше. Я прекрасно понимала намерения свёкров — вывести меня из себя. Но почему Максим не хочет ничего слышать и не встаёт на мою сторону, оставалось загадкой.
Всё прояснилось в один четверговый вечер.
Вернувшись с работы, я обнаружила у нас в гостях Валентину Петровну. Максим разогрел вчерашнее рагу, и они вдвоём его уплетали. О чём-то оживлённо беседовали, пока не заметили меня.
— Сынок, приходи на семейное торжество один, Катя будет только мешать, — сказала свекровь.
— В каком смысле? — не поняла я. — На семейное торжество — без жены? Что это ещё такое?
— Там будут наши родственники, — пояснила Валентина Петровна. — И близкие друзья семьи. А у тебя родных нет, и нас ты семьёй не считаешь. И вообще, нечего тебе там делать. Чужая ты.
— Катя, — сказал Максим. — Мама права. Тебе будет скучно. Там все давно знакомы. Половину ты видела только на свадьбе, а остальных вообще не знаешь.
— Максим, — холодно произнесла я. — Ты понимаешь, что говоришь?
— Не сердись, Катенька. Мама не так уж и плохо думает о тебе, хочет как лучше.
— Твоя мать только что исключила меня из вашей семьи, — отрезала я. — Значит, я тебе не жена.
— Что ты, солнышко, конечно, жена. Штамп же в паспорте есть. Ну подумай сама, что тебе там делать?
В чём-то он был прав — мне действительно нечего было делать на этом торжестве, где меня никто не ждал. И если бы мы вдвоём обсудили ситуацию, и он из заботы предложил бы не ехать, а не по указанию матери, я была бы благодарна. Но ему наплевать на мои чувства. Главное — не расстроить мамочку. А то, что он расстраивает меня — пустяки.
— А я хочу поехать, — заявила я. — Я ведь часть семьи. Или нет?
— Макс, ну объясни ей, — стала давить Валентина Петровна. — Смех да и только… тебе прямым текстом говорят, что будешь лишней, а ты упорствуешь.
— Да, вы правы, — неожиданно согласилась я. Валентина Петровна опешила — не ожидала такой лёгкой капитуляции. — Я в вашей семье лишняя. Максим, ты сам это видишь. Ты столько времени закрывал глаза и не хотел замечать, что твои родители меня ненавидят. И ты меня никогда не защищал.
— Да не было такого, Катя, — ответил Максим. — Мама не очень тактичная, это правда, но она же не со зла всё говорит…
— Не надо её выгораживать, — прервала я. — Пора решать, Максим. Либо ты встаёшь на мою сторону — с этого момента и навсегда, потому что я, чёрт возьми, твоя законная жена, либо прямо сейчас убираешься вместе с мамочкой из моей квартиры. Вещи соберу сама, завтра заберёшь. Ни минуты больше не проведу с тобой под одной крышей.
— Нельзя ставить такой выбор! — возмутился Максим. — Мать и жена! Как так можно?
Я пожала плечами.
— Именно так. Больше терпеть не буду. Хватит с меня унижений от твоих родителей. Иди к своей Лиде или к любой другой. Либо начинаем жить как нормальная семья. Без мамы, которая лезет во все дыры и ещё умудряется меня постоянно оскорблять.
— Ну конечно же я выберу маму! — воскликнул Максим. — Как ты могла поставить такой выбор и рассчитывать, что я выберу тебя?
— Тогда поднимай зад и убирайся. И вы, Валентина Петровна, тоже проваливайте. Достали меня ваша семейка, терпения не хватает.
— Локти потом грызть будешь, — пригрозила мне свекровь перед уходом. — Где ещё найдёшь такого золотого мужчину, который тебя терпеть будет?
— Лучше жить одной, чем в стае хищников, — ответила я.
Остаток вечера я потратила на то, чтобы собрать в чемоданы все вещи Максима. Он пытался уговорить меня передумать, но я переняла его тактику и делала вид, что ничего не слышу и не вижу. Пусть попытает счастья со своей Лидой. Хотя что-то подсказывало мне, что этой Лиде он совершенно не нужен.
