Больной старик унижал и оскорблял сиделку. Когда она узнала, почему, пригласила его к себе в гости

Варвара Дмитриевна наслаждалась каждой секундой тишины и уединения. Она прекрасно понимала, что через десять минут ей придётся вернуться в дом своего капризного работодателя. Там её уже ждут бесконечные придирки и ворчание.

Варвара мельком взглянула на часы, затем села на лавочку у пруда в парке, решила немного задержаться. Она задумалась, достала телефон и тут же убавила громкость до минимума. Пусть Николай Александрович названивает. Да хоть телефон оборвёт, ничего за эти пять минут не случится.

Работать у Николая Александровича было сложно. Характер у него был просто невыносимым, а после аварии он стал ещё хуже. Но платил он хорошо, а деньги сейчас были жизненно необходимы. Она понимала, что не может позволить себе отказаться от этой работы. Даже если бы ей предложили что-то ещё более тяжёлое, она согласилась бы, потому что выбора просто не было.

Все беды начались не сегодня. Даже не вчера. Они начались тогда, когда её дочь Наташа встретила будущего отца своего ребёнка. Тогда всё выглядело вполне благополучно, кроме одного момента. Варваре он сразу не понравился. Она чувствовала, что за этим человеком скрывается что-то тёмное, но вмешиваться в жизнь дочери не стала. Наташа казалась влюблённой, счастливой, и Варвара решила, что её долг поддерживать, а не препятствовать.

Когда пришло время свадьбы, денег катастрофически не хватало. Варвара Дмитриевна взяла кредит. Она хотела, чтобы Наташа выглядела достойно в этот день, чтобы свадьба прошла красиво.

Жених уверял, что он сирота, что у него за плечами трудная жизнь и он только-только начинает подниматься. Варвара поверила ему. А потом выяснилось, что этот человек — обманщик. В полиции ей сказали, что таких невест у него было немало, а заявления на него ложились одно за другим.

— С деньгами уже ничего не поделаешь, — говорила себе Варвара, глядя в потолок долгими ночами. — Главное, что есть Наташа. Да и Лёвушка теперь тоже с нами.

Но беды только начинались. Лёвушка родился крепким, здоровым мальчиком. Первые месяцы ничего не предвещало проблем. Но к восьми месяцам Варвара и Наташа заметили, что он плохо держится на ножках, слабо двигает ручками. Что-то было не так. Они обратились к врачу, но участковая только отмахнулась:

— Всё это пустяки, перерастёт. Вы просто слишком тревожные.

Но время шло, а состояние Лёвы не улучшалось. Сейчас ему уже исполнилось два года, и он до сих пор не мог ни ходить, ни даже сидеть. Ему было удобнее всего просто лежать, потому что даже сидеть для него было мучением.

Диагноз, который они услышали в клинике, был сложным, состоящим из длинных медицинских терминов. Лечение требовало огромных денег. Суммы исчислялись миллионами, причём далеко не в рублях.

Наташа была с сыном практически круглосуточно. Она давно перестала плакать. Слёз у неё больше не осталось. Они с трудом сводили концы с концами. Нужно было на что-то жить, выплачивать кредит, да и Лёвушку лечить тоже не дёшево. Когда Варваре предложили работу сиделкой у богатого человека, она ухватилась за эту возможность, даже не раздумывая. Где ещё столько заработать?

— Варвара Дмитриевна, вы учтите, это тяжёлая работа. У него характер ужасный. Дольше двух недель у него никто не выдерживает.

— А что он такого делает? — настороженно спросила Варвара.

— Ничего. Просто он из тех людей, с которыми тяжело. А после аварии его характер стал ещё хуже. Такой, что с ним никто не хочет иметь дело.

Варвара только пожала плечами. Её сейчас не волновали характеры. Единственное, о чём она думала, — это деньги. Ради Лёвушки она была готова терпеть любые сложности. Что бы её ни ждало, она справится. Ведь самое главное — это здоровье внука.

Варвара Дмитриевна не могла понять, что происходит с этим человеком. С одной стороны, его можно было искренне пожалеть. В аварии он сильно пострадал. Его лицо было изуродовано, он больше не мог ходить. Но его поведение было таким, словно он решил сделать невыносимой жизнь не только себе, но и всем вокруг.

«Видимо, всё это из-за боли и злости, которые он в себе носит. Он сам мучается и заодно старается отравить жизнь другим», решила она.

Человек, за которым она должна была ухаживать, встретил её без энтузиазма. В комнате стоял полумрак, он сидел в коляске с лицом, закрытым шарфом.

— Здравствуйте.

Мужчина молчал.

— Меня зовут Варвара Дмитриевна. Можно просто Варя.

— Варька-тварька, ясно, — хрипло ответил он.

С этого момента началась её тяжёлая работа. Мужчина не только обзывал её разными неприятными словами, но и устраивал истерики. То он перевернёт ночной горшок, то разбрасывает вещи по комнате, то специально два дня не встаёт с кровати, вынуждая Варвару ухаживать за ним, как за лежачим больным.

Были моменты, когда он часами лежал, отвернувшись к стене. Он не реагировал на её попытки заговорить. Но стоило ей подойти ближе, он начинал кричать на неё.

«Интересно, ведь он не такой уж старый. На вид чуть за пятьдесят, может, на пять лет старше меня», — недоумевала она.

Его лицо она так и не видела. С момента аварии он прятал его за шарфом. Иногда Варвара задавалась вопросами. Очевидно, что у него много денег. Почему он не сделает пластическую операцию, если ему так тяжело с этим жить? Но потом отгоняла эти мысли. Ей казалось, что размышлять об этом просто бессмысленно.

Как-то раз, во время прогулки, Варвара достала телефон, чтобы посмотреть, который час. На экране высветились шесть пропущенных вызовов, и почти сразу снова раздался звонок.

— Где вас носит? Или вы хотите, чтобы я вас выгнал? — раздался недовольный голос Николая Александровича.

— Уже иду, Николай Александрович, — коротко ответила она и отключилась.

Она поднялась со скамейки, собираясь возвращаться, но тут заметила что-то у земли. Варвара наклонилась и подняла старый, потёртый кошелёк.

— Ух ты, — пробормотала она, разглядывая находку. — Такие уже никто не носит. Ему, наверное, лет тридцать, а то и больше.

Варя внимательно осмотрела замок и застёжку. Один из шариков-зажимов был немного сломан. Её охватило странное чувство, словно она уже видела этот кошелёк раньше. И вдруг её словно током ударило:

— Это кошелёк Николая Александровича!

Варвара чётко помнила, что он всегда лежал у него на столе. Но как он мог оказаться здесь, возле пруда? Неужели Николая Александровича ограбили?

Сжимая находку в руке, Варвара Дмитриевна поспешила к его дому. Николай Александрович встретил её своим обычным раздражённым тоном. Варвара Дмитриевна не обратила внимания на его тяжёлый взгляд. Она прошла в прихожую и увидела его ботинки. Она точно помнила, что убирала их. А тут они стоят, будто их только сняли. Она взяла один ботинок, перевернула его подошвой вверх и увидела, что он был влажным.

— Что ты там делаешь? — крикнул он.

Варя не ответила. Она медленно вошла в комнату, включила свет и, не торопясь, достала из кармана кошелёк, который только что подобрала.

— Вот. Нашла это возле скамейки. Ваш?

Николай Александрович не сразу посмотрел на неё. Его взгляд был прикован к кошельку, словно в нём заключалась какая-то тайна.

— Это не моё, — отрезал он.

— Это ваше. У меня только один вопрос: кто вы вообще? И что вам приносит удовольствие — портить жизнь другим или видеть, как люди страдают?

Она не ожидала услышать от него что-то вразумительное. Каждый раз подобные разговоры заканчивались потоком оскорблений, но на этот раз всё пошло по-другому.

— Варя… Постой… Постойте, — неожиданно сказал он. Его голос вдруг изменился, стал тише, мягче, и Варя на мгновение растерялась.

Она обернулась. Николай Александрович сидел в кресле с опущенной головой.

— Это ты виновата. Это из-за тебя я всю жизнь один. Это из-за тебя у меня никого нет. Теперь я никому не нужен. Ни за деньги, ни просто так.

— Что?

— Я с таким удовольствием портил тебе жизнь, — продолжил он, не поднимая глаз. — Особенно тебе. Это было наказание за то, что ты сделала.

— Наказание? За что?

— Ты забыла? А я помню всё. Ты вытерла об меня ноги и даже не оглянулась. Уехала, бросив всё, а я остался один.

Варя молчала, стараясь осмыслить его слова. Николай Александрович медленно снял шарф, который скрывал нижнюю часть его лица. Там действительно были шрамы, но самое удивительное…

— Это ты… — ахнула она. — Я ничего не забыла.

Она вспомнила тот день. Она приехала на дачу, где её парень Николай должен был отдыхать с друзьями. Она надеялась, что увидит его и он обрадуется. Но вместо этого застала его в объятиях пьяной девицы. Он был так увлечён, что даже не заметил её.

На следующий день он заявился к ней домой, словно ничего не произошло. Увидел, как она собирает чемодан.

— Что, наконец-то решила переехать ко мне? Ну, правильно! Сколько можно уговаривать?

— Да, я переезжаю. Только не к тебе. Прости, я полюбила другого.

Реакция Николая была бурной. Он кричал, разносил мебель, а её мать с трудом выставила его за дверь. Через неделю Варвара узнала, что беременна. Она уехала, чтобы начать новую жизнь. Вернулась уже с дочерью Наташей.

— Коль, что ты делаешь? Что ты себе и другим жизнь ломаешь? Это не я виновата. Ты сам разрушил свою жизнь.

Она рассказала ему всё о том, как переживала, как уезжала, как пыталась забыть его, но прошлое иногда напоминало о себе. Он сидел молча. Он даже не пытался оправдаться. Его голова оставалась склонённой, словно тяжесть этих слов была слишком велика для него.

Варвара Дмитриевна устало выдохнула, глядя на сидящего напротив Николая. Его лицо было мрачным, а голос звучал с такой тяжестью, будто каждое слово давалось ему через силу.

— Я всё вспомнил, Варя. Тогда, по пьяни… я ведь и представить не мог, что ты всё знала. Как же так… Варя, мы с тобой всю жизнь потеряли. У меня никого нет, понимаешь? Ни детей, ни семьи. Даже бывшей жены. Я жить не хочу, а умирать — страшно. А вдруг меня даже хоронить будет некому?

Варвара улыбнулась, но в её взгляде была лишь ирония.

— Не волнуйся, гнить и вонять не оставят… Что ж ты собрался умирать так рано?

— А что мне тут делать? Дойти до парка с палкой и обратно? Да и то ночью, чтобы никто на меня не смотрел… — Он замолчал, и голос его дрогнул.

Она прикрыла глаза и тяжело вздохнула.

— Господи, ничего не изменилось за столько лет. Как был упрямым ослом, так им и остался.

Николай обиженно засопел, нахмурился, но промолчал. Наконец, не выдержал, заявил:

— Вообще-то, я в городе уважаемый человек.

— Да уж, уважаемый, — усмехнулась Варя, — Все только и ждут, когда ты откинешься, чтобы поделить твои деньги.

Он хмыкнул, но взглянул на неё с грустной улыбкой.

— Варь, я понимаю, что тебя тут больше ничего не держит. Но, может, хотя бы чаю со мной выпьешь? У меня ведь сегодня…

Она неожиданно улыбнулась, словно вспомнив что-то важное.

— Точно, у тебя же день рождения. А я чуть не забыла.

— Всё-таки помнишь?

— Конечно, помню. Именно в этот день я тебя с другой и застукала. Так, давай соберись и поедем ко мне. Нормально отметим твой день рождения.

— Ты что? Я же никого из твоих не знаю.

— Вот и познакомишься. Теперь всё равно придётся знакомиться.

Когда они подошли к дому, их встретила Наташа, которая уже знала о визите.

— Проходите. Я салат уже нарезала, курица в духовке. Мам, ты нас познакомишь?

Варя спокойно обернулась и ответила:

— Наташ, это твой отец, Николай Александрович. Коль, а это твоя дочь Наташа. А внука Лёвушку она тебе сама представит.

В прихожей повисла звенящая тишина. Воздух будто застывал между ними.

— Кто? — Наташа и Николай почти одновременно выдохнули это слово.

Варвара едва заметно улыбнулась.

— Да, именно так. Теперь вы знакомы. И не спорьте, вы похожи, как две капли воды.

С этими словами она махнула рукой и отправилась на кухню.

— Ладно, я пока чай поставлю. Когда придёте в себя, заходите.

Она понимала, что действовала резко, но тянуть было нельзя. Правда должна была выйти наружу.

Через полчаса Наташа и Николай вошли на кухню. Глаза Наташи были слегка покрасневшими, словно она только что плакала. Коля выглядел смущённым, словно не знал, что сказать.

— Варя, ты, конечно, прямо ткнула меня носом в это. Но ты ведь понимаешь, что тогда я был молодой, глупый, да ещё и пьяный.

Варвара молча кивнула.

Тем временем Лёвушка, настороженно сидевший на руках у Наташи, начал внимательно изучать деда. Николай попытался заговорить с мальчиком, но Варя мягко пояснила:

— Он мало кого из чужих видит, вот и осторожничает.

— Ну что ж, придётся привыкнуть. Наташ, не забудь дать мне номер вашего врача. А вы начинайте собирать документы на лечение. Завтра всё решу.

Он вдруг огляделся по сторонам, будто что-то искал. Затем, немного замявшись, спросил:

— Слушайте, а можно мне у вас остаться? Хоть на коврике. В пустой дом возвращаться совсем не хочется.

Наташа рассмеялась.

— На коврике? Да ладно тебе. У нас диван свободен.

Николай вдруг с надеждой посмотрел на неё.

— Наташ, Варь, а может… вы бы все ко мне переехали? У меня 16 комнат. Я один там пропадаю. Вы сейчас не отвечайте, просто подумайте. Я рад буду, честное слово. Теперь даже умирать не хочется.

Наташа ничего не ответила, но её взгляд говорил о том, что она серьёзно задумалась. Варвара молча наблюдала за ними, понимая, что для всех них начинается совершенно новая жизнь.