«Во времена СССР мне оставили двух детей, я вырастила их как родных, не видя их ни разу»

«Во времена СССР мне оставили двух детей, я вырастила их как родных, не видя их ни разу»

Я не знаю, какого они были цвета – их глаза, волосы, кожа. Но я знала их запахи, их голоса, их прикосновения. Я знала их души.

Это было в конце семидесятых, в небольшой деревушке под Новосибирском. Я жила одна. Работала на дому – плела корзины, вязала шерстяные вещи, а иногда приходили местные ребятишки, и я рассказывала им сказки. Люди в деревне были ко мне добры: кто принесёт еды, кто поможет по хозяйству.

Однажды ночью я проснулась от странного звука за дверью. Прислушалась – тихий писк, будто котята замяукали. Я нащупала свою трость, накинула платок и вышла на крыльцо.

Сначала я подумала, что это кто-то оставил мне мешок с дровами – странный жест, но в деревне бывало всякое. Но когда я наклонилась и дотронулась рукой, почувствовала мягкую ткань, а под ней – тёплые, дрожащие тела. Дети.

Я не знаю, как долго стояла так, пытаясь осознать, что делать. В голове метались вопросы: Кто? Зачем? Почему у меня?

Я осторожно развернула одеяло. Двое. Совсем крошечные. Один засопел носом, а другой тихо заскулил, будто знал, что оказался в чужом доме.

Я занесла их внутрь. На ощупь поняла, что один чуть тяжелее, другой легче. Потрогала их личики – кругленькие, мягкие, носики крошечные, губки чуть раскрыты.

К утру я уже знала – оставлю их.

Люди в деревне узнали почти сразу, но никто не стал выгонять или уводить детей. Может, потому что и так все друг другу помогали, а может, потому что сами не хотели знать, кто их подбросил.

Я назвала их Алёша и Вера.

Я не видела, как они росли, но слышала. Я знала, как менялись их голоса, как сначала они путались в словах, потом смеялись, когда я учила их петь. Я слышала, как Алёша пытался чинить старую дверь в сарае, и как Вера возилась с куклами, которые ей подарила соседка.

Когда они начали ходить, я боялась выпускать их из дома. «Мама, я сам!» – кричал Алёша, когда я пыталась удержать его за рукав. «Мама, я красивая?» – спрашивала Вера, и я гладила её по волосам, улыбаясь.

В школе их дразнили. «Слепая твоя мать!» – кричали деревенские мальчишки. Алёша дрался. Вера плакала.

Но я знала, что они выросли хорошими.

Годы прошли. Алёша поступил в техникум, Вера собиралась стать медсестрой.

Однажды ко мне пришёл незнакомец. Я сразу почувствовала – высокий, дыхание резкое, сапоги тяжёлые.

– Вы их воспитывали? – спросил он.

– Да.

Он замолчал.

– Они мои… – наконец выдохнул он. – Их мать умерла, а я… я был дурак. Боялся, что не справлюсь. Подкинул вам.

Я молчала.

– Простите… – сказал он и ушёл.

Я слышала, как его шаги растворились в тишине.

Я не знала, обнимет ли он их когда-нибудь, расскажет ли правду. Но я знала одно – Алёша и Вера были моими.

Не глазами.

Сердцем.

В тот день я долго сидела в кресле, перебирая в голове его слова. Он был их отцом. Он был жив.

Я не знала, что делать с этой правдой. Раскрыть её детям? Или молчать, как молчали все эти годы?

Прошло несколько недель. Алёша приезжал редко – учёба, практика, потом работа. А Вера по-прежнему жила со мной. Она заботилась обо мне, гладила мои платки, варила борщ, рассказывала о своих мечтах.

Но я чувствовала, что ей чего-то не хватает.

– Мам, – сказала она однажды вечером, садясь рядом. – А у нас есть кто-то ещё? Ну, кроме тебя… семья?

Я вздрогнула.

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто… иногда кажется, что что-то не так. Папа – кто он? Почему у нас его не было?

Я молчала.

– Мам, ты ведь знаешь, да? – её голос дрожал.

Я кивнула.

Тогда я рассказала. Всё. Как их подбросили. Как я их нашла. Как решила, что они будут моими. Как пришёл тот человек.

Вера долго молчала.

– Ты не злишься? – спросила я.

Она взяла мою руку.

– Я бы хотела знать раньше, но… ты – моя мама. Только ты.

Я заплакала.

Алёша узнал правду от Веры. Он пришёл вечером, молчал, потом сел рядом.

– Этот человек… он приходил?

– Да.

– Он сказал, почему бросил нас?

– Сказал.

Он крепко сжал руки.

– Я не прощу. Никогда.

Я провела ладонью по его лицу, нащупала его скулы, крепкие, как у взрослого мужчины.

– Может, и не надо.

– Ты простила?

Я вздохнула.

– Наверное. Он дал мне вас.

Алёша сжал мою руку.

– Спасибо, мама.

Прошло ещё несколько лет.

Алёша женился, у него родился сын. Вера работала в районной больнице. Я стала бабушкой.

Я никогда не видела их лиц, но знала каждую черту.

Я не знала, каким был их отец, но знала, кем стали они.

Я слепая.

Но я видела их сердцем.