Мать скончалась в роддоме, оставив письмо с подробностями преступления, за которое отсидела невинная женщина

Мать скончалась в роддоме, оставив письмо с подробностями преступления, за которое отсидела невинная женщина

Светлана уже более полугода искала работу после освобождения. Сначала ей помогла бывшая соседка по камере, устроила уборщицей. Но когда начальство узнало о прошлом Светы и Ирины, попёрло их с работы со скандалом. Случилось это две недели назад.

• За что сидела? — спросил её заведующий.

• За убийство, — спокойно сказала Света.

Она уже привыкла, что нет никакого смысла объяснять каждому, что на самом деле мужа отправила на тот свет вовсе не она. Света даже не жила с ним последние полгода.

Перед трагическим событием Роман решил уйти к любовнице и хотел начать жизнь сначала. Больно конечно, обидно, но Света его понимала. Они прожили вместе 10 лет, но ребёнка, о котором муж так мечтал, она не смогла ему родить. Потому и злости особой на него не было. Пусть бы себе строил новую жизнь.

И как получилось, что полгода спустя она нашла его уже бездыханное тело в своей квартире, Света до сих пор не понимала. Полиция ни в чём разбираться не стала. В крови мужа обнаружили смертельную дозу снотворного, и её осудили.

Что до подруги Иры, та и правда была виновата в том, что ударила благоверного в кухонной потасовке. Да вот только выбора у неё не было: если бы она его не остановила раз и навсегда, ни её, ни детей уже не было бы в мире живых. Так что и новая подруга тоже ни о чём не жалела. Ира не собиралась оправдываться перед вредным заведующим и отчеканила, глядя ему в глаза:

— Ты бы звук убавил! Просто отдай нам наш заработок за сегодня, и проблем не будет.

Крупный мужик спасовал перед двумя Дюймовочками почти в два раза меньше его ростом, что-то проворчал для виду, но заработок отдал. Да и они заслужили его: работали честно, ни Ире, ни Свете в голову не могло прийти, что можно позволить себе халтурить или уж тем более воровать! Они были честными женщинами, которым жизнь подкинула непреодолимые испытания.

— Ещё пара дней, и деньги кончатся. Придётся в больницу санитарками устраиваться, а то и вовсе голодать, — сказала Ирина.

У неё положение было ещё хуже: надо было вставать на ноги заново, забирать из детдома детей и доказывать, что она имеет на это право. Даже жилья у неё не было: старый домишко спалила Иринина свекровь, которая ненавидела её за то, что та угробила сыночку. А вот то, что и мать этот «кровиночка» регулярно избивал, она тут же забыла и сделала вид, что Ирин муж был чуть ли не святым…

— Ничего, нигде честно работать не стыдно. А что до денег — дело наживное. Может, повезёт, подружимся с кем-то из пациентов. И найдём ещё подработку — сиделкой, например, — ответила Света и добавила: — Всё у нас наладится, вот увидишь.

Держалась она только ради новой подруги, которая всё время строила планы, как воссоединиться со своими дочерями. Если бы не было Ирины, рыдающей каждую ночь, Света просто не стала бы даже выходить из квартиры.

Наступило состояние отупения и полной безнадёги. Ей почти 40 лет, её считают убийцей собственного супруга, детей нет и уже не будет, все родные знакомые от неё отвернулись. И если бы жизнь не дала ей в спутницы ещё более слабую и несчастную, Света бы давно сдалась. Она сидела бы и сидела на одном месте, а потом просто умерла бы с голоду в той самой квартирке, где она нашла тело мужа в самый чёрный день своей жизни.

— Свет… Я тебе удивляюсь, как ты держишься. Ты-то вообще ни в чём не виновата, в отличие от меня, и страдаешь ни за что, — удивлялась Ирина.

Света ничего не отвечала. На самом деле она вовсе не какая-то там смелая и жизнерадостная, а просто делает вид, что всё у неё нормально. Что ещё оставалось?

Жизнь всё как-то по-своему решает, и противостоять ей невозможно. Может, когда-нибудь она и поймёт, для чего всё было именно так? Надо только дожить…

***

Уже полгода Света и Ира работали в больнице санитарками. На самом деле обеим очень трудно было видеть счастливых рожениц. Свете это напоминало о том, что в её жизни никогда не будет женского счастья, а Ира вспоминала о собственных детях. И всё-таки вдвоём было держаться легче.

Свидетельство о публикации №224052501121

Они поддерживали подруга подругу, при необходимости защищались от нападок высокомерного персонала. Никто из оскорбляющих не понимал, что от тюрьмы и сумы не стоит зарекаться никому. И хорошо, что они могли пожаловаться хотя бы друг другу.

— Свет, что у тебя опять глаза на мокром месте? Опять эта глупая Нинка тебя обижает? — спросила Ирина у подруги.

— Да нет… привезли роженицу, которая совсем плохая. Плачет, уверена что роды не переживёт, просит ночью побыть с ней. Ну что за жизнь такая? Вот вроде бы всё хорошо, забеременела, и опять жизнь не складывается. Ребёночек один будет маяться, и мама о нём ничего так и не узнает.

Света и сама не понимала, почему так переживала за эту Надежду. Бывали такие случаи, что матери или дети родов пережить не могли, но ни один из них почему-то не отзывался такой болью. А тут страдание захватило её полностью, будто эта Надя была ей родственницей или близкой подругой.

— Ну что ж, раз обещала, побудь с ней. А я завтра тебя подменю. — Ира без слов поняла, что подруга уже всё решила, и отговаривать её нет никакого смысла.

Они выпили крепкого чая, помолчали и снова пошли выполнять тяжёлую работу, у которой был только один плюс: она отвлекала от размышлений о собственной неудавшейся жизни болями в спине, вечным недосыпом, несправедливыми упрёками, запахом хлорки и отёкшими ногами.

На утро Света уже не могла плакать. Надя оказалась права: она не пережила роды. Женщина что-то бесконечно рассказывала ей про то, что увела чужого мужа, отравила и потеряла от него ребёнка и получила за это по своим делам.

Думала просто заново построить счастливую семью, закрутила роман с братом того женатика, который помог устранить ей первого возлюбленного. А вот как всё обернулось: не получилось быть счастливыми. Новый муж бросил её сразу после того, как Надя забеременела, и совместно украденных у его братца денег не оставил. А она теперь умирает…

— Милая, может всё не так плохо? Что ты преувеличиваешь? Не накручивай себя, выживешь и разберёшься. Зачем тебе было убивать чужого мужа? — Света пыталась ей помочь не судить себя строго.

– Зачем, зачем… Просто у них с братом фирма была на двоих, я с ним и закрутила только для того, чтобы помочь его брату всем завладеть. А только всё без толку. Нельзя изгоям по жизни просто начать всё с нуля, — плакала измученная женщина.

— Всякое в жизни бывает… Ты всё-таки постарайся выжить. Если человек хотя бы сожалеет о зле, это уже кое-что. Знаешь в одном очень плохом месте я видела тех, у кого не осталось ни капли жалости к тем, кому они навредили. На таких людей смотреть страшно. Они будто зомби какие-то, уже и не живые, — Света утешала Надежду, как могла.

— Знаешь, если бы меня вот так не припёрло, может быть, я тоже не жалела бы, — сказала Надя.

И потом её не стало.

Света взяла конверт, который обещала вскрыть после того, как Нади не станет, и позвала коллег

Светлана держала в руках запечатанный конверт, чувствуя его тяжесть не только в пальцах, но и в душе. Она знала, что внутри находится правда, которая могла изменить всё. Может быть, это было письмо с признанием, которое доказывало её невиновность? Или очередная трагическая исповедь, которая не принесёт ничего, кроме боли?

Коллеги столпились вокруг, но никто не осмеливался сказать ни слова. В воздухе повисло напряжение. Света провела пальцами по краю бумаги, затем, набрав в грудь воздуха, вскрыла письмо.

«Я, Надежда Мельникова, виновна в смерти Романа Ковалева…» – начиналось письмо. Света замерла, её дыхание сбилось. Она пробежалась глазами по строчкам, пропуская лишние детали, жадно вчитываясь в самое главное.

Надя признавалась, что несколько лет назад познакомилась с братом Романа и вошла в его доверие, помогая ему завладеть семейным бизнесом. Но всё пошло не по плану. Они подстроили смерть Романа, чтобы лишить его доли в компании, но вина пала на Свету. Надя не могла признаться раньше – она слишком боялась мести своего сообщника, бывшего любовника. А теперь, понимая, что её дни сочтены, решила рассказать всю правду.

Светлана не сразу смогла осознать прочитанное. Глаза застилала пелена, сердце бешено колотилось. Её посадили за убийство, которого она не совершала. Её жизнь сломалась из-за интриг алчных людей, которые даже не знали её лично.

— Боже мой… — прошептала Ирина, заглянув через плечо Светланы. — Это же… Это твоё оправдание!

— Это мой шанс, — хрипло выдохнула Света.

Но что теперь? Надо идти в полицию, добиваться пересмотра дела. Но поверят ли ей? Смогут ли восстановить справедливость? Или этот лист бумаги просто запоздалое прощение перед смертью, которое ничего уже не изменит?

Света опустилась на стул, сжимая письмо в руках. Впервые за много лет у неё появилась надежда. Пусть слабая, пусть зыбкая, но она была.

На следующий день Светлана с Ириной отправились в полицию. Они прекрасно понимали, что дело не будет пересмотрено мгновенно, но теперь у Светы было что-то большее, чем просто слова – у неё было письменное признание.

Следователь, к которому они попали, скептически отнёсся к их истории, но, ознакомившись с письмом, всё же согласился передать его на проверку. Началась долгая бюрократическая борьба, месяцы ожидания и допросов. Светлана уже почти потеряла веру, когда однажды ей позвонили из прокуратуры.

— Ваше дело пересматривают, — сообщил ей голос по телефону. — Есть шанс, что приговор будет отменён.

Эти слова прозвучали для неё как гром среди ясного неба. После стольких лет несправедливости её наконец услышали.

Ещё через два месяца суд постановил, что Светлана была осуждена ошибочно, и официально снял с неё все обвинения. Её имя было очищено, но это не могло вернуть ей потерянные годы. Однако теперь у неё была свобода – настоящая свобода.

Когда она вышла из здания суда, Ирина бросилась ей на шею.

— Всё позади, Свет! Ты снова свободна! — её голос дрожал от счастья.

Светлана улыбнулась сквозь слёзы.

— Да. Теперь можно начинать всё с начала.

Они не знали, что ждёт их впереди, но одно было ясно: теперь у них был шанс на новую жизнь.