Мой дедушка исчез в 1983 году. Сегодня он позвонил мне на мобильный
Я никогда не знал своего дедушку. Он пропал за десять лет до моего рождения — летом 1983 года. Просто ушёл утром из дома и не вернулся. Ни свидетелей, ни записок, ни улик. Бабушка искала его до самой своей смерти, не переставая верить, что он жив.
Мама всегда говорила, что он был странным. «Не от мира сего», — так она выражалась. Мог часами смотреть на звёзды, мастерил какие-то приборы в сарае, говорил о временных петлях, об утерянных измерениях. Ему не верили. Его списали на чудаковатого. А потом он исчез.
И вот сегодня. Обычный день. Я стою в очереди за кофе, когда экран моего телефона загорается. Неизвестный номер. Я чуть не сбрасываю, но палец сам нажимает «принять».
— Алло? — говорю я.
И тут слышу голос. Старческий, но отчётливый.
— Ваня? Это ты? Это я… дедушка.
Я замер.
— Кто?
— Не перебивай. У меня мало времени. Слушай. Я всё это время был… скажем так, не здесь. Я вернусь. Завтра. Ровно в полночь. Будь у старого сарая на даче. Только один. И никому не говори. Ни слова. Понял?
Он повесил.
У меня дрожали руки. Я сохранил номер. Попытался перезвонить — «Такого абонента не существует».
Я поехал на дачу. Сейчас почти полночь. Стою у сарая. Вокруг темно. Тихо.
И тут дверь начинает открываться.
Если будет интересно — расскажу, что я увидел внутри. Но скажу сразу: тот, кто вернулся, был не совсем тем, кого я ждал.
Отлично! Держу атмосферу и стиль. Вот продолжение:
Что я увидел в сарае, когда мой дедушка вернулся спустя 42 года
Дверь скрипнула, открылась на пару сантиметров — и застыла. Оттуда шёл холод. Не обычный ночной — этот был какой-то… плотный. Как будто воздух стал гуще. Я шагнул ближе, и в этот момент услышал шаги.
Нет, не по земле. По доскам. Внутри сарая.
— Дедушка? — позвал я.
Тишина. Потом — голос:
— Не пугайся. Вижу, ты пришёл. Спасибо.
Он вышел. Высокий, худощавый. Лицо — как на старых чёрно-белых фото, которые я когда-то находил в бабушкиных альбомах. Только глаза… слишком живые. И слишком нестарые для человека, который должен был бы быть под девяносто.
Он подошёл ко мне и неожиданно крепко обнял.
— Я скучал. Ты вырос. Я помню, как держал тебя младенцем… в другой жизни.
— Где ты был? — прошептал я.
Он тяжело выдохнул.
— Это сложно объяснить. Долгая история. Но скажу главное: я нашёл способ вернуться. И это важно. Потому что скоро кое-что начнёт происходить. И ты — часть этого. Мы с тобой. Нас было больше, но… не все смогли вернуться.
— Кто «мы»?..
Он посмотрел на небо. Там, где должны быть звёзды, светилась едва заметная бледная сеть, как будто трещины в стекле.
— Я тебе всё расскажу. Но не здесь. Не сегодня. Нам нужно уйти. Пока они не нашли тебя.
— Кто?..
Он не ответил. Только протянул руку:
— Идём. Пока у нас есть время.
Я взял его за руку — и всё исчезло.
Мне казалось, что я ушёл с дедушкой. Но когда я открыл глаза…
Я очнулся на полу своей квартиры. Рядом — разбитый телефон. За окном уже было утро. Я был в той же одежде, что и накануне. В голове гудело. Как будто всё было сном.
Но на руке — грязный след. Как от чьей-то хватки.
Я поехал на дачу. Сарай стоял как обычно. Только внутри — пыль, паутина и старая лопата. Никаких следов. Ни шагов, ни запаха, ни холода. Я был здесь? Или нет?
Я начал сомневаться. Всё ли это было? Или я… сойду с ума, как мама?
Мама. Я заехал к ней. Она открыла дверь и сразу побледнела.
— Ты… ты говорил с ним?
— С кем?
— С отцом. С моим отцом. С твоим дедушкой. Он приходил ко мне прошлой ночью. Говорил, что теперь ты в деле. Что ты уже видел «трещины». Что ты чувствуешь их.
Я замер.
— Какие трещины?..
Она дрожащей рукой подала мне старый конверт. Без подписи. Я вскрыл его. Внутри — лист бумаги и фотография. На фото — я. Только в каком-то другом месте. В больничной палате. В смирительной рубашке. А в углу зеркала отражение… дедушки. Стоит за мной. Смотрит в камеру.
На листке — короткая фраза:
«Никому не верь. Даже себе.»
Я начал искать правду — и понял, что вся моя жизнь могла быть подделкой
Фотография не давала покоя. Особенно зеркало. Особенно взгляд дедушки — слишком осознанный. Не случайный кадр. Он смотрел прямо на меня. Как будто знал, что я увижу это спустя десятилетия.
Я начал искать. Поднял всё, что мог найти о деде. Старые вырезки, документы, пропавшие люди в 80-х. Всё, что связано с датой его исчезновения — 14 июня 1983 года. И нашёл.
Два похожих исчезновения в ту же ночь. Мужчины, почти ровесники деда. Один — инженер по экспериментальной акустике. Второй — психиатр из областной больницы. Ни следа. Тоже — как сквозь землю.
Но главное — они были в одной научной группе. По исследованию влияния звука на восприятие времени. Архивы закрыты. Но в старом журнале нашёл упоминание: «Проект Эхо. Финансирование прекращено. Утечка данных. Подопытный — пропал».
Подопытный.
А если это был дед? Или… он был не подопытным, а куратором?
Я снова посмотрел на фотографию. На заднем плане — номер на койке. 302. Я сверился с планом старой психиатрической клиники в области — там была палата 302. Но её давно закрыли.
Я поехал туда. Здание заколочено, внутри — пыль, тишина, запах плесени. Но когда я прошёл мимо коридора, лампы на потолке вдруг… моргнули. И я услышал шаги.
Обернулся. Пусто.
И только в палате 302 на стене углём было написано:
«Ты не первый, кто ищет правду. Просто первый, кто дошёл до этого места.»
Я поднял голову — в зеркале за моей спиной мелькнуло лицо. Моё. Но… старше. Измождённое. С безумными глазами. И сзади — дедушка. Он что-то шепчет на ухо.
Я обернулся — никого.
Но в зеркале… моё отражение осталось.
Я начал терять реальность. И самое страшное — мне это нравилось
После клиники всё изменилось. Я стал замечать вещи, которые раньше казались обычными.
Будильник всегда звонил в 7:00. Всегда. Но теперь — 6:59. Каждый раз. Даже если я ставил на другое время. Мелочь, но раздражало.
В супермаркете я видел одного и того же мужчину у отдела с консервами. Три дня подряд. Он не покупал ничего. Просто стоял. Смотрел.
Мама начала избегать разговоров. Один раз, когда я спросил её о дедушке, она вдруг заткнула уши и закричала:
— ЭТОТ РАЗГОВОР НЕ ДОЛЖЕН ПРОИСХОДИТЬ!
Я начал записывать себя на диктофон. На всякий случай. Чтобы убедиться, что я — это я.
На одной записи я услышал голос… свой. Только говорил я что-то, чего точно не помню:
— …если ты это слушаешь, значит, ты уже начал просыпаться. Не доверяй тому, что ты видишь. Зеркала — ключи. Уходи, пока ещё можно.
А потом тишина.
Я начал смотреть в зеркала. В метро, в лифте, в ванной. Иногда отражение двигалось с задержкой. На доли секунды. Иногда улыбалось, когда я — нет.
Однажды я коснулся зеркала в коридоре — и на секунду ощутил, как пальцы уходят внутрь. Будто стекло — не стекло. А плёнка. Мембрана. Между «здесь» и «там».
И тогда я понял: есть две версии меня.
Один — тот, кто живёт здесь.
Второй — тот, кто помнит всё.
И тот, кто помнит… хочет вернуться.
Если интересно — следующий шаг может быть вторжением этого «другого себя» в его жизнь. Или встречей с кем-то, кто давно прошёл через то же. Что выберем: вторжение или встречу с другим «пробуждённым»?
Отлично. Тогда сделаем финал — напряжённый, с ощущением неизбежности, и оставим пространство для размышлений. Всё постепенно сойдётся — но не так, как он (или мы) ожидали. Вот завершение:
Я встретился с собой. Но это был не я.
После зеркала в коридоре всё ускорилось.
В доме начали появляться предметы, которых не было. Старая зажигалка с инициалами «А.В.». Блокнот с рисунками, которые я никогда не рисовал. Страница из газеты 1983 года, где в колонке новостей мелькало моё имя — будто я уже тогда существовал.
И наконец — звонок.
Опять — неизвестный номер. Но голос был уже другим. Глубже. Холоднее.
— Приходи в 3:03. Тот же сарай. В этот раз — до конца.
Я пошёл. Конечно, пошёл. Всё остальное уже не имело значения.
Внутри сарая было зеркало. Только теперь — не старое. Совершенно гладкое, высокое, как дверь. Оно пульсировало светом. И в нём — я. Но… не я.
Он был увереннее. Спокойнее. Одет в тёмную одежду, которую я никогда не носил. И он улыбался.
— Ты дошёл, — сказал он. — Как и я когда-то. Добро пожаловать в точку выбора.
— Кто ты?
— Я — ты, когда перестал цепляться за иллюзию. Мы жили чужой жизнью. Мы были частью эксперимента. Помнишь? Дедушка, мама, «проект Эхо» — всё это оболочка. Нам давали роли. Стирали память. Снова и снова. Но теперь ты близко.
— Почему ты хочешь вернуться? — спросил я.
Он подошёл ближе, и стекло между нами дрогнуло.
— Потому что ты слаб. А я — помню. Мы не можем существовать вместе. Кто-то должен уйти.
Зеркало вспыхнуло. Всплеск — и он шагнул вперёд.
Я закричал. Всё вокруг зашумело. Вспышки образов, звуки голосов, воспоминания, которых не было… или были. Я не чувствовал тела. Только хаос.
А потом — тишина.
Я проснулся в своей постели. Телефон показывал 7:00. Будильник не звонил.
Я встал. Подошёл к зеркалу. Оно было обычным. Я — обычным. Только… в уголке моего глаза отразилось нечто.
Улыбка. Чужая. Очень знакомая.
Я моргнул — и она исчезла.
И вот теперь я думаю: кто проснулся этим утром? Я? Или он?
Конец.
